Именинник
Шрифт:
— На самом деле никаких, — сделал вид, что не понял ее намеков. Маша встала с барного стула и направилась к кофе-машине, рядом с которой лежала сахарница. — Может, заскочу в спортзал.
— А как насчет Вероники?
Я едва не поперхнулся остатками «Английского завтрака». Не сумев скрыть истинных эмоций, попытался все же изобразить нечто, похожее на удивление, но мои ложные попытки показаться вежливым потерпели поражение.
— Что?
— Я про Веронику Тихомирову, — укоризненно проговорила Маша. — Не делай вид, что не понимаешь, о чем речь.
— Что ты хочешь от
— А что ты маме скажешь? — не унималась сестра. Вскинул брови и тяжело выдохнул, упираясь ладонями в столешницу.
Только этого мне не хватало.
— Это, конечно, не мое дело, — улыбнулась она, выставляя ладони вперед в оборонительном жесте. — Просто мама…
— Маме придется это принять, — я завершил речь за сестру.
— Ну и правильно, — одобрительно кивнула она. Сестра сделала замечание своим детям, разносящим гостиную в пух и прах, а затем снова посмотрела на меня. — Мне тоже эта девушка не нравится.
Хорошо, что Маша не лезла ко мне со своими нравоучениями, в отличие от мамы.
— Она просто мечтает провести свадьбу обоих сыновей в один день, — протянула она нежели себе, чем мне с издевкой, и мое тело напряглось.
Свадьба Сергея и Олеси. Меня уже столько дней после прибытия в Москву мучал один и тот же вопрос, витающий в воздухе даже прошлым вечером в том ирландском пабе. Почему Олеся решила выйти за моего брата? Она действительно влюблена в него?
— Милаша, поставь на место! — прокричала сестра дочке.
Я не сразу обратил внимание на предмет раздора между матерью и ребёнком, пока мой глаз не упал на фотоаппарат – подарок Олеси, который Милана сжимала крепко в своих руках. Девочка захныкала, стоило Маше повысить на нее голос и предпринять попытку отобрать дорогую мне, вещицу из рук дочери.
По позвоночнику прошелся колючий жар от растерянности и нарастающего гнева. При других обстоятельствах я бы подарил фотоаппарат девочке, но не сейчас. Маша ловко отобрала камеру из рук Миланы, и отчитав дочь, поставила устройство на столешницу.
— Какая крутая, — успокоившись, выдохнула сестра, бросая свой взор на фотоаппарат, ютившийся на столе. — В Лондоне взял?
Мне казалось, что Маше известно о том, что это подарок Олеси. Я думал, девчонки советовались между собой, когда выбирали, какое фото распечатать и приложить к устройству, но все оказалось не так. Интерес Маши к вещице пропал через секунду, стоило ее сыну позвать ее в гостиную. А после чего она и вовсе позабыла о своем вопросе.
И я тихо схватил свой подарок со стола и аккуратно убрал его в верхний, пустующий ящик кухни подальше от посторонних глаз.
— Ты же там в спортзал собирался, — протянула Маша, надевая ветровку на свою дочь. Девочка все еще хныкала, недовольно скрещивая руки перед собой. — Мы с тобой выйдем из дома.
Почесав затылок, я ринулся к себе в спальню, чтобы переодеться и взять с собой сумку со спортивной
Признаться, весь вечер я отсчитывал минуты до момента, когда решусь поехать в спортзал и мое нервозное состояние не скрылось от глаз старшей сестры. Мы сели в машину и тронулись в путь: включив музыку, я выехал на трассу в сторону жилищного комплекса, где располагалась квартира моей сестры. Шел слабый дождь, и я нервно закатил глаза подумав о том, что погода нынешней Москвы ничем не отличалась от лондонской.
— В какой зал ходишь? — в диалог первой вступила Маша.
— В «Атлетику», — бессознательно ответил я. Возможно, не стоило говорить об этом сестре. Крепко сжав руль, заметил боковым зрением, как глаза Маши округлились.
— К Олесе?
Я молча кивнул.
— Хорошо, — сестра одобрительно выдохнула. — У нее тяжелый период, поддержка друзей для нее сейчас особенно важна.
Мы снова притормозили в пробке. Ее речь оказала на меня двоякое впечатление, вопросы застыли на моих губах, а горло стянуло проволокой.
— Ее мать доводит, — Маша сама ответила на мой немой вопрос, брезгливо морща нос. — Ей пришлось переехать к ней после смерти отца в позапрошлом году.
— Почему?
— У них же была еще одна квартира, — говорила сестра, набирая сообщение на телефоне. Кивнул, с силой делая вид, что меня не сильно интересует происходящий диалог, а у самого заныло за грудиной. — Отцовская, которая в наследство ей досталась после развода родителей. Она продала ее, чтобы лечение отца оплатить. А тут еще и у матери что-то с сердцем, вот Леся и перебралась к ней, — с громким вздохом добавила сестра. — До свадьбы с Сережей, разумеется.
— Почему вы ее не поддержали? — огрызнулся я, едва сдерживая свой гнев в узде.
Мои ладони сжались в кулаки от злости. Дети попросили включить печку в машине, так как становилось потихоньку прохладно. Отвлекся ненадолго, хотя стучащее сердце не давало покоя.
— Ну у нас у всех свои проблемы, — оправдывалась Маша. Сестра не придала значения моей внезапной вспышке гнева, за что я был ей благодарен. — Мы с Антоном были в отъезде, — объяснила она. — Сережа-то был с ней рядом.
Он был с ней рядом.
Может быть, поэтому она выходит за него замуж? Из благодарности. Спросить напрямую у сестры я не рискнул. Да и глупо, возможно они действительно влюблены, и я зря мучился над этим вопросом столько дней. Почему меня вообще это так сильно волнует?
Мои внутренние органы скрутились в шар, стоило переступить порог спортивного комплекса. Судорожно втянул ртом воздух: мое сердце заколотилось так, что его стук отдавался в висках.
В холле, озираясь по сторонам в поисках своей подруги детства, я досадливо выдохнул и направился в мужскую раздевалку. Быстро переоделся и пересек расстояние до тренировочного зала. Десятки потных, взмокших тел теснились между рядами со спортивным инвентарём, гул от неразборчивой музыки и различных голосов заполнил помещение.