Именины сердца
Шрифт:
Удостоив БМВ мимолетным взглядом, кремовый двинулся было дальше, но тут водитель в салоне принялся очень громко сходить с ума. Молодой человек уставился на него с нескрываемым интересом. Складывалось впечатление, что сам он сошел с ума уже очень давно, и сейчас в его голове шевелятся какие-то смутные воспоминания об этом процессе.
Наконец, водитель выдохся и потребовал, чтобы парень освободил дорогу. Но кремовый даже не шелохнулся. Пришлось хозяину БМВ покинуть машину, схватить парня за галстук и оттолкнуть в сторону. Позади уже слышался нетерпеливый гул скопившихся у светофора машин.
Уличное движение быстро восстановилось. Кремовый достиг тротуара. А я окунулась в приятную прохладу универсама, где продавались мои любимые сырки в шоколаде.
Сколько ненормальных развелось, подумала я. И неожиданно вспомнила, что уже видела кремового рядом со своей конторой. Когда я выскочила на улицу, он без движения стоял у входа и больше походил на манекен. Я обратила на него внимание, поскольку в таком же точно костюме одного из своих бывших поклонников отправила на электрический стул.
Я начала озираться по сторонам, но молодого человека нигде не было видно, и я ???????????.????????????????????????????.????,????,????… Колбасы, ???????,???????…????????????????,????,????… Глаза б мои не видели… Я уверенно направилась к холодильнику, где рядом с йогуртами, сметаной и творогом обитали сырки в шоколаде. Моцареллы у меня дома еще оставалось достаточно, овощей и рыбы тоже. И йогуртов. А вот сырки всегда заканчивались раньше, чем хотелось бы. Я отобрала шесть штук, положила их в целлофановый кулечек и пошла к кассе. Расплатившись, на минуту задержалась, чтобы положить сырки в рюкзачок. И тут он появился снова. Он выбрал точно такие же сырки, что и я, и точно так же выложил их на транспортер перед кассиршей. Но, в отличие от меня, никак не отреагировал, когда она назвала цену. Просто сгреб сырки с транспортера и двинулся дальше. Разумеется, кассирша – в крик. На всех парах примчалась большая отвратительная попа из секьюрити. А далее – по уже знакомому сценарию: на него орут, брызжут слюной, а он смотрит на вас, словно баран на новые ворота. Разумеется, попа из секьюрити отобрала у него сырки, схватила за галстук и вышвырнула из магазина.
Вот бедолага, подумалось мне. Этак до вечера он не доживет. Его бы психиатру показать.
Словно прочитав мои мысли, кремовый приблизился ко мне вплотную и принялся громко дышать.
– Чего надо? – спросила я вызывающе.
От него исходил какой-то странный, ни на что не похожий горький запах.
– Викки Габсбург? – проговорил он неожиданно и назвал мой адрес.
Меня словно током шибануло. Я стояла и смотрела на него и не могла и слова вымолвить. Ужас меня обуял, ужас, ужас… Очевидно, в тот момент мы являли собой странную парочку.
– Мои слагаемые позволяют сделать тот же вывод, что и ваши, – проговорил он с пафосом. – То есть, наши слагаемые, если можно так выразиться, тождественны.
– Но… – произнесла я.
– Я очень торопился, – проговорил он. – Надеюсь, я первый. Я первый?
Я судорожно кивнула.
– Слава аллаху!
Черт побери, пронеслось у меня в голове. Он что, мусульманин? Или магометанин?
Честно говоря, я плохо понимала разницу. Одним словом, воин ислама откуда-нибудь с Альфа Центавры. И дернуло же написать это дурацкое объявление!
А он – совсем как землянин, на него посмотреть – в жизни не подумаешь… А я, ?????,??????… не рехнулась?
– Я так торопился, что не успел как следует выучить язык, не успел разобраться в обычаях. Я теперь смешной. Но я все быстро исправлю… Клянусь аллахом!
А может меня кто-то разыгрывает? – мелькнуло в голове. Но кто, к примеру?
Сослуживцам никак не успеть – это исключено. Когда я выходила с работы, он уже торчал у входа. А больше я никому ничего не рассказывала. Наваждение какое-то!
– Но так быстро, – пробормотала я, вспомнив слова Вовы о перспективах, которые меня ожидают. И начала что-то лепетать о световых годах и о той скорости, с которой должно было продвигаться мое злосчастное послание во Вселенной.
Он снисходительно выслушал и кивнул.
– Рядом с вашей планетой у нас имеется станция слежения, – проговорил он.
–
Так что информацию мы получили проворно. А потом передали ее по своим каналам с максимально доступной для нас скоростью.
– Но вы-то сами! Как вы могли так быстро…
– Я не технический умелец, и, к сожалению, не могу объяснить, как действует наша универсальная матрица. Но она способна доставить вас в мгновение ока в любую точку Вселенной.
– Вы гуманоид? – спросила я его в упор.
Вроде, и так было видно, что гуманоид. Но что-то заставило меня его об этом спросить.
На какое-то время он замер, словно отключился. Ну, тебе манекен манекеном, а не инопланетянин. Потом неопределенно пожал плечами:
– Гуманоид? Возможно. Наверное, лучше сказать – существо. Только немножко маленькое.
– Не такое уж и маленькое, – подбодрила его я. А сама еще раз подумала: бред какой-то.
– Это вы видите не меня, – объяснил он. – Это белковый скафандр, а я располагаюсь внутри, в животе, в позе зародыша.
– О Боже! – воскликнула я. – Этого еще только не хватало! Ну ладно, подурачились – и будет. Я помчалась. Неплохо придумано, мистер Существо. Гуд бай!
Я повернулась и почти побежала прочь. Звуков погони слышно не было. Через некоторое время я рискнула оглянуться. Он стоял на прежнем месте и смотрел мне вслед. Тем же стремительным шагом я вернулась к нему.
– Вот что, – отчеканила я. – Откуда вам стало известно про мое послание?
Признавайтесь и тогда мы с вами действительно познакомимся. И, быть может, неплохо проведем время. Ну?
И тут, к моему изумлению, он тоже побежал. Отдалившись приблизительно на то же расстояние, что и я, вернулся. Очевидно, решил, что у нас так принято вести беседу.
– А что такое "гуд бай"? – поинтересовался он, громко дыша. Легкие у него, видно, были не ахти. Или у его скафандра. Или наша атмосфера на него столь пагубно воздействовала. Или на его скафандр. – И в каком смысле "помчалась"?