Именно в этот раз
Шрифт:
Джози нужно заботится и о нем. Ведь у Итэна есть долг перед своим родовым гнездом, слугами и служащими, он обязан умело распорядиться огромным наследством, которое отец целиком передал младшему сыну, хотя между ними и не было особой любви и близости.
Не зная, конечно, всех сложностей взаимоотношений между членами этой семьи, Джози понимала, однако, как важно для Итэна сохранить честь своего рода. Настолько важно, что вопреки своим обетам он вернулся в Англию, дабы занять подобающее ему место в обществе, хотя, с точки зрения Джози, граф Стоунклиф выглядел и продолжал бы выглядеть гораздо естественнее в каком-нибудь салуне, среди табачного дыма, бутылок виски и карт.
– Ужасно, леди Стоунклиф, просто ужасно! – Мистер Лэтерби словно ураган ворвался в библиотеку, не замечая от волнения, что его очки сползли на самый кончик носа. – Гости! Уже! А мы не успели ничего отрепетировать! Четверть часа назад его сиятельство выехал верхом на прогулку. Какое-то время его не будет, и нам… то есть вам придется принимать гостей одной.
Лишь только он умолк, в дверях появился Перкинс.
– Миледи, мистер Оливер Уинтроп явился засвидетельствовать вам свое почтение.
– Кто? – Джози сморщила нос. Имя вроде знакомое. – Черт, да кто же это? – начала размышлять она вслух и вздрогнула, когда Люкас Лэтерби больно ущипнул ее за руку. – Я хочу сказать, что очень рада. Позовите его… то есть проводите его…
Заметив, что Лэтерби закатил глаза и вообще находится чуть ли не на грани апоплексического удара, Джози тут же поправилась:
– …в гостиную для утренних приемов.
В последний момент она все-таки вспомнила, где следует встречать ранних гостей.
– Ну ладно, я виновата, – бросила она Лэтерби, когда дворецкий удалился. – Но это было так неожиданно, и потом вы сами сказали – у нас не хватило времени на репетицию…
Джози не закончила фразу: она вдруг вспомнила, кто такой Оливер Уинтроп. Тот самый отвратительный кузен Итэна, который должен был унаследовать Стоунклиф-Парк в случае, если Сэвидж откажется выполнить условия отцовского завещания.
– Пойду-ка я, не надо заставлять его ждать, – пробормотала Джози, сразу почувствовав антипатию к гостю, и ринулась к двери.
Лэтерби тихонько выругался про себя и воскликнул:
– Нет, нет, нет! Джозефина… леди Стоунклиф! Сколько раз вам надо повторять: благовоспитанные дамы не носятся по комнате, как… как скаковые лошади перед финишной прямой.
Джози разом остановилась, проклиная в душе свою неловкость.
«Не торопись, Джо. Думай, прежде чем говорить, двигайся грациозно, не тереби пальцами одежду, не шаркай ногами, не смейся слишком громко, не шлепайся в кресло, не пялься на окружающих и прикрывай рот, когда зеваешь».
Повторив про себя эти преподанные ей Лэтерби во время путешествия правила, словно молитву, Джози двинулась по коридору медленной, величавой походкой. Но вдруг вспомнила, что понятия не имеет, какая из многочисленных дверей ведет в нужную гостиную. Охваченная паникой, Джози сбилась с шагу и уже хотела повернуть назад и просить о помощи Лэтерби, но тут заметила Перкинса, который терпеливо поджидал хозяйку, чтобы открыть перед ней дверь.
– Спасибо, Перкинс, – прошептала она.
– К вашим услугам, миледи.
Обошлось! С бешено бьющимся сердцем Джози вошла в просторную, залитую солнцем гостиную с окнами в сад. Толстый маленький человечек с высоким лбом, гладкими розовыми, как у ребенка, щеками и маленькими водянистыми глазками, чем-то напоминавший поросенка, шагал взад и вперед перед камином.
При виде графини он замер, его пальцы мертвой хваткой вцепились в трость с набалдашником из слоновой кости. Уинтроп был одет в щегольские брюки в серую и черную полоску и короткое пальто с черными галунами. Его темно-каштановые волосы, разделенные посередине ровным пробором и прилизанные на макушке, блестели от бриолина.
– Доброе утро, – вежливо сказала Джози, хотя ей совсем не понравилось, как гость выпучил на нее свои поросячьи глазки. – Вы кузен моего мужа, насколько я понимаю. Я… – Она внезапно смолкла. Как представиться? Леди Джозефина? Зовите меня просто Джози? Или леди Сэвидж? Все, что Лэтерби говорил насчет титулов и рангов, напрочь вылетело у нее из головы. – Я… – механически повторила Джози, сглотнула и выпалила: – Я очень рада нашему знакомству.
– Леди Стоунклиф, я польщен.
Уинтроп окинул ее взглядом с ног до головы. И выглядел он при этом не польщенным, а скорее недовольным.
Неужели она делает что-то не так? Неужели он видит по ее поведению и каким-то другим неуловимым признакам, что жена Итэна не принадлежит к его кругу? Уинтроп явно испытал шок, но спрятал свое раздражение за фальшивой улыбкой.
– Теперь я и ваш кузен, миледи. Прошу вас, называйте меня просто Оливер. Могу ли я…
– Да, называйте меня Джозефина.
Вошедший в гостиную Лэтерби слегка кашлянул, и Джози быстро добавила:
– Знакомы ли вы с мистером Лэтерби? Это поверенный в делах моего мужа. – Вспомнив малознакомое слово, Джози ощутила прилив гордости. – Не хотите ли присесть, мистер… кузен Оливер? – тут же поправилась она и указала на кушетку, стоявшую за его спиной.
– Да, я не возражал бы.
На лице Уинтропа вновь появилась фальшивая, жеманная улыбка. Маленькие глазки с любопытством перебегали с Джози на Лэтерби и обратно. Его явно заинтересовало, почему это поверенный торчит в гостиной рядом с графиней, вместо того чтобы заниматься своими делами.
Лэтерби разрывался между желанием извиниться и уйти (а именно так и полагалось поступить в подобном случае) или остаться, дабы приглядывать за Джози и вмешаться в том случае, если она совершит какую-нибудь не подобающую леди оплошность.
– Все в порядке, мистер Лэтерби. Я знаю, что лорд Стоунклиф просил вас составить мне компанию и дождаться его возвращения, но сейчас, рядом с кузеном Оливером, я… не буду чувствовать себя одинокой. – И Джози одарила поверенного самым величественным взглядом, на какой была способна, хотя при этом покрылась мурашками от страха.
У мистера Лэтерби не осталось иного выхода, как покинуть гостиную, однако напоследок он бросил на свою подопечную предостерегающий взгляд. Оливер Уинтроп между тем устраивался поудобнее на кушетке.