Иметь и не иметь
Шрифт:
— Пошел, — сказал один. Рослый с автоматом ткнул Гарри дулом в спину.
— Живо, капитан, — сказал он. — Поехали.
— Только поспокойнее, — сказал Гарри. — Отверните эту штуку куда-нибудь в сторону.
— Отчаливай, — сказал рослый. И Элберту: — Ну-ка.
— Стой, Гарри! — закричал Элберт. — Не запускай моторы. Это бандиты, они ограбили банк.
Рослый кубинец повернулся, взмахнул своим «томпсоном» и направил его на Элберта.
— Ой, не надо! Не надо! — сказал Элберт. — Не надо!
Дуло было так близко от его груди, что все три пули вошли почти рядом. Элберт медленно
— Сейчас поедем, — сказал Гарри.
Один из меднокожих кубинцев приставил ему пистолет к боку, с той стороны, где не было руки. Дуло почти касалось крючка на культяпке.
Когда он отваливал от пристани, поворачивая штурвал здоровой рукой, он оглянулся назад, чтобы не задеть свай, и на корме увидел Элберта, на коленях, в темной луже, со свесившейся теперь набок головой. На пристани стояло такси, и рядом с ним толстый шофер, в одних подштанниках, брюки сползли у него до самых щиколоток, руки все еще были подняты над головой, рот раскрыт почти так же широко, как у Элберта. Все еще никого не было видно на улице.
Сваи пристани остались позади, и он уже вел лодку мимо маяка к выходу в открытое море.
— Живо, живо, — сказал рослый кубинец. — Давай полный ход.
— Уберите револьвер! — сказал Гарри. Он думал: — Можно посадить ее на мель у Кроуфиш-Бара, но этот чертов кубинец сейчас же прихлопнет меня.
— Ходу, ходу, — сказал рослый кубинец. Потом по-испански: — Все ложись. Капитана держать на мушке. — Сам он лег на корме, стащив Элберта в кокпит. Остальные трое плашмя растянулись на дне кокпита. Гарри сидел на штурвальной скамье. Глядя вперед, он вел лодку мимо входа в гавань для морских яхт и мимо зеленой мигалки, в объезд мола, потом мимо форта, мимо красной мигалки; тут он оглянулся назад. Рослый кубинец вынул из кармана зеленую коробку с патронами и заряжал магазин. Автомат лежал рядом с ним, и он заряжал, не глядя, ощупью, глядя назад, за корму. Остальные тоже смотрели назад, кроме того, который сторожил Гарри. Это был один из меднокожих, и он револьвером сделал ему знак смотреть вперед. Погони за ними еще не было. Моторы работали бесперебойно, и благодаря отливу идти было легко. Проходя мимо, он заметил, как грузно наклонился в сторону моря буй, вокруг которого бурлило течение.
Есть две быстроходные лодки, которые могут нагнать нас, думал Гарри. Одна — моторная лодка Рэя — возит почту из Матекумбе. Где сейчас вторая? Несколько дней тому назад я видел ее на судоверфи Эда Тэйлора, вспомнил он. Это та самая, которую я хотел нанять через Краснобая. Нет, есть еще две, поправил он себя. Одну Государственное дорожное управление держит на островах. Другая стоит в Гаррисон-Байт. На сколько мы отошли? Он оглянулся и увидел, что форт уже далеко позади, краснокирпичное здание старого почтамта уже показалось из-за построек Военного порта, и желтое здание отеля
Кубинцы переговаривались по-испански.
— Какая у вас скорость, капитан? — спросил рослый, глядя с кормы назад.
— Около двенадцати, — сказал Гарри.
— Сколько могут делать те лодки?
— Не больше десяти.
Теперь все кубинцы смотрели назад, даже и тот, который должен был держать его, Гарри, на мушке. «Но что я могу сделать? — подумал он. — Ничего пока не сделаешь!» Две белые лодки не становились больше.
— Посмотри-ка сюда, Роберто, — сказал тот, что был повежливее.
— Куда?
— Посмотри.
Далеко позади, так что едва можно было разглядеть, взлетело над водой небольшое облако.
— Они стреляют в нас, — сказал тот, что был повежливее. — Как глупо!
— С ума сошли, — сказал широколицый. — На расстоянии трех миль!
Четырех, подумал Гарри. Все четыре будет!
Гарри видел, как крошечные облака взлетали над гладкой поверхностью воды, но не слышал звука выстрелов.
Куда им, этим кончам, подумал он. Смех один.
— Есть здесь какое-нибудь правительственное судно, капитан? — спросил широколицый, повернув голову к Гарри.
— Катер береговой охраны.
— Сколько он может делать в час?
— Не больше двенадцати.
— Значит, нам нечего опасаться?
Гарри не отвечал.
— Чего же нам еще опасаться?
Гарри ничего не говорил. Он оставил слева вытягивавшийся все выше и шире остроконечный конус Сэнд-Ки, а отмели Сэнд-Ки приходились теперь почти под прямым углом к его правому борту. Еще четверть часа — и они минуют полосу мелей.
— Что с тобой такое? Говорить разучился?
— Что вы спрашивали?
— Может еще кто-нибудь догнать нас?
— Самолет береговой охраны, — сказал Гарри.
— Мы перерезали телефонные провода, как только приехали в город, — сказал тот, что был повежливее.
— А радио вы тоже перерезали? — спросил Гарри.
— Вы думаете, самолет может долететь сюда?
— Пока не стемнеет, можно его ожидать, — сказал Гарри.
— А ты как думаешь, капитан? — спросил Роберто, широколицый. Гарри не отвечал.
— Ну же, как ты думаешь?
— Зачем вы дали этой сволочи убить моего помощника? — сказал Гарри вежливому, который стоял рядом с ним и следил за курсом по компасу.
— Молчать, — сказал Роберто. — Тебя тоже убью.
— Сколько вы взяли денег? — спросил Гарри вежливого.
— Мы не знаем. Мы еще не считали. Все равно, ведь эти деньги не наши.
— Вот это верно, — сказал Гарри. Он уже миновал маяк и взял курс по компасу 225° — как всегда, когда шел на Гавану.
— Я хочу сказать, что мы сделали это не для себя. Для нашей организации.
— А моего помощника убили — тоже для вашей организации?
— Мне очень жаль, — сказал юноша. — Не могу передать вам, до чего это мне тяжело.