Имею топор — готов путешествовать
Шрифт:
От этого пассажа даже эльф замер, видимо, размышляя над ответом. У Бревиса отвисла челюсть.
Но все прекрасное когда-нибудь кончается. На словах: «А пирожки в корзине? Это же явный намек на наши тайные желания. Обжираясь мучным на ночь или предлагая пирожки беззащитным старушкам, мы культивируем в себе варварскую жестокость к ближнему своему!» Бревис с трудом вернул начавшие расползаться в разные стороны глаза и зарычал от злости. Вот же, проникся сказкой! Сейчас изобразит серого волка в момент пожирания бабушки.
Тут-то его и настигло проклятие эльфов. Избитый
Я проткнул мечом его затылок.
Никакой жалости к Охотникам.
—Молодца, эльф!
— А-а-апчхи-и-и!
Я кинулся к девушке (не думаю, что ей пошла бы красная шапка), но между нами ужом втиснулся эльф.
— Тион отваэ...Я сам!
Пошел вон, холоп? И это вместо «спасибо»?
Я отступил, разглядывая надменный профиль: даже избитый, в порванной блузе и измаранных пылью штанах, эльф умудрялся сохранять вид кичливый и заносчивый.
Его дрожащие бледные пальцы (клянусь, ногти были с маникюром!) начали дергать тугие узлы. Одновременно эльф что-то щебетал на своем языке, девушка отвечала спокойно, хотя у меня было опасение, что она расплачется. Великая Торба, мне бы такую выдержку!
Ладно, полдела сделано, теперь — еще одна задача: вывести эту парочку из заведения Элидора и доставить по ночному времени домой. Не думаю, что Охотники знают их адрес. По крайней мере, делаю на это ставку. А там, уже в безопасности, в тишине и покое, я задам им несколько интересных вопросов...
Внезапно за моей спиной раздалось ритмичное постукивание, словно полуночный дятел пробовал о стенку нашего заведения клюв.
Вернулся смертоносец!
Я сделал стремительный оборот, поднимая мечи в напрасной попытке защититься: клинок наверняка летел мне в лицо. Или в живот. Или в любую другую часть тела.
Лучше бы так и было. Забив в ноздри какую-то ветошь, чтобы фильтровать эльфийский запах, этот подлец Олник спешно простукивал стенки кулаком!
—Фто? — недовольно пробурчал он в ответ на мой взгляд.
—Здесь нет сокровищ, Ол. И никогда не было.
Мой товарищ икнул, из правой ноздри выпала ветошка.
—Как так? Но ты же сам, сам меня сюда заманил, сказал, что тут где-то золотце спрятано!
—Соврал. Нет тут сокровищ, я простучал все полы и стенки еще в позапрошлом году.
Гном охнул, щеки-яблочки налились румянцем:
—И знаешь, кто ты после этого?
—Да, твой единственный близкий друг. Вытащи тряпку из носа, сбегай к Элидору и спроси у него какой-нибудь выпивки. Денег не давай, просто скажи, что мы рассчитались за погубленную жизнь попугая.
Он наморщил лоб:
—А мы рассчитались?
Острием меча я указал на мертвых Охотников:
—Более чем. Более чем. Погоди, это еще не все. Потом — только не хлещи из бутылки! — потом попробуй отыскать для нас экипаж. Действуй быстро, у нас мало времени.
—Дохлый зяблик!.. Экипаж??? В нашем квартале? Посреди ночи?
Я пояснил терпеливо:
—Один... Охотник бежал. Он шустряк, выпрыгнул из окна. Я не знаю, сколько у нас времени в запасе, прежде чем он нагрянет с подельниками и все пойдет по второму кругу. Только теперь они прихватят арбалеты и напялят под рубашки кольчуги. А наши эльфы сами далеко не уйдут. Либо экипаж, либо лошадь, либо я не знаю что. Я не унесу двоих на закорках! Имею в виду — далеко не унесу.
Его передернуло.
—Эркешш... Зачем вожжаться с эльфами? Мы спасли их шкуры, и хватит с них! Я им еще припомню шкафчик папочки Джока!
Я покачал головой (между нами — она кружилась, в затылок бухала кровь):
—Ты помнишь, у меня к ним вопросы. Давай, найди экипаж.
—Ночью, в нашем квартале, экипаж?
—Вывернись наизнанку.
Он надулся и сделал большие глаза:
—Ну спасибо тебе, товарищ!
Я выдержал паузу, затем пожал плечами:
—Ладно. Я за экипажем, а ты можешь возиться с эльфами, если испытываешь желание прочихаться до кровавого поноса.
Он думал несколько секунд:
—Знаешь что? А забирай их себе насовсем! И умчался.
Вот так. Если хочешь, чтобы гном что-то для тебя сделал, припугни его эльфом.
Между тем избитый перворожденный продолжал впустую мусолить узлы. Сил в его теле оставалось немного, зато гордости набралось бы на всю Харашту. Я молча отодвинул Его Надутость в сторону и рассек веревки. Девушка обмякла на стуле, тяжело дыша и глядя перед собой. Из лопнувшей губы сочилась кровь. Подонки били ее по лицу, но не так долго, как эльфа. Вот его обработали на совесть, так что физиономия отекла, а глаза стали как щелочки, а когда он потерял сознание, бросили у окна и принялись за девушку. Мы прибыли своевременно, что ни говори. Кстати, эльфу надрали острые уши, и они стали красными, как свекла.
Эльф снова меня отпихнул и начал растирать девушке запястья.
Интересно, он ей кто — муж или близкий друг? Может, все-таки брат?
Хм, откуда у меня эти мысли?
—Здесь будут Охотники, совсем скоро. — Мой голос почему-то прозвучал виновато, будто я отчитывался о заваленной работе. — Я собираюсь вывести вас отсюда.
Я удивился, когда ответила девушка:
—Мы... слышали. Вам... хорошо заплатят, Фатик Джарси.
Гритт! Все время забываю, что меня держат чуть ли не за бандита с большого тракта!
—На вас сделан заказ, — уточнил я. — Охотники как клещи, они не отцепятся. Где вы живете? Вы сказали им, где ваш дом?
—Нет. Поместье Бренка на Холмах...
Проклятие, ну конечно, эльфы умудрились снять целую виллу в богатом квартале! Одно хорошо, отсюда до Холмов не очень далеко. Но сколько времени пройдет, прежде чем Охотники узнают про съемщиков виллы?
—Охотники не отстанут. Завтра днем, самое позднее — завтра вечером вам нужно бежать из Харашты. Вы меня слышите?
Они промолчали. Я дал им еще несколько минут, чтобы прийти в себя. Сам в это время обшаривал карманы Охотников. Все они были мертвы. Гномы знают толк в обращении с боевыми молотами. И с не боевыми колотушками тоже. Когда я сунул в карман кошелек третьего Охотника, эльфийка негодующе ахнула: