Имидж напрокат
Шрифт:
– Я хирург, – сказала Катя, – лучшая подруга пациентки.
– Очень хорошо, – кивнул доктор, – просто замечательно. У нас в холле удобные кресла, там и устраивайтесь. И раз вы медик, то какого черта притащили веники с плюшевым безобразием, а?
Мои гости схватили букеты, медведя, сумку и живо смылись.
Врач сел на табуретку.
– Тихон Федорович, так меня зовут. Понимаете?
– Да, – кивнула я.
– Ага, есть контакт с орбитальной станцией, – обрадовался он. – Я невропатолог. Вам понятно последнее слово?
– Крайнее
– Я задаю вопросы, вы отвечаете, – не обращая внимания на мое выступление, продолжал Тихон Федорович. – Как вас зовут?
– Лампа.
– Как вас зовут?
– Лампа.
– Как вас зовут?
– Хоть сто раз спросите, ответ будет один: Лампа! – вскипела я. И повторила с расстановкой: – Лам-па.
Невропатолог почесал подбородок.
– Первое: таких имен нет. Нельзя нарекать женщину Лампой, а мужчину Торшером.
– Можно, – заспорила я. – Хотя в паспорте у меня указано имя Евлампия. Я сообщила вам сокращенный вариант, который мне нравится больше.
– Второе: это еще тест на раздражительность, – снова проигнорировал мое замечание врач. – Теперь я вижу – вы заводитесь с полоборота. Дальше. Столица России?
Я покорно ответила:
– Москва. – Не удержалась и добавила: – Доктор, я просто упала, когда снимала занавески, маразмом не страдаю.
Невропатолог задал новый вопрос:
– А государства Тувалу?
– Есть такое? – поразилась я.
– Конечно.
– Не знаю.
– Хм. Минус. Сколько будет семью восемь?
Я притихла. В те времена, когда меня звали Фросенькой [1] , основной моей проблемой являлась математика. Ну не видел Господь меня Пифагором, и все тут. Пока на уроках речь шла о цифрах, я еще худо-бедно разбиралась в материале, научилась складывать-вычитать в столбик. Правда, с задачками дело обстояло намного хуже. У меня в ответах частенько фигурировали два с четвертью землекопа или половина мальчика, отдавшего яблоки одной трети девочки.
1
О детстве Евлампии рассказывается в книге Дарьи Донцовой «Маникюр для покойника».
Помнится, учительница Валентина Сергеевна Подколзина тщетно пыталась воззвать к моей логике:
– Фрося, ну подумай! Как может жить половина человека? Это нонсенс.
Я согласно кивала, но про себя возражала: в задачах существуют бассейны, в которые безостановочно наливается-выливается вода. По логике вещей нужно купить пробку и заткнуть сливное отверстие, но никто этого не делал, бассейны продолжали работать в том же режиме. Та же Валентина Сергеевна каждый урок заявляет: «Вы сидите на уроке без головы». Значит, учительница признает, что ребенок, у которого нет головы, может прийти в школу. Так почему бы не существовать четверти землекопа?
Но, повторяю, цифрами я еще могла оперировать, а вот когда появились буквы, наступил полный мрак. А плюс В равно С? Почему? Как можно складывать буквы? Я бы еще поняла пример типа А плюс А равно два А. Но соединить А с В – все равно что поженить ежа с черепахой. Вероятно, это и получится, но зачем? И совсем плохо у меня было с таблицей умножения – затвердить ее ученица Романова так и не смогла. Однако, повзрослев, дискомфорта я не испытываю, просто пользуюсь калькулятором.
– Семью восемь? – повторил Тихон Федорович.
– Сорок восемь, – ответила я.
– Ммм, – протянул врач. – А восемью семь?
– Девяносто семь, – обрадовалась я.
– Сколько у человека зубов?
– У кого как, – хихикнула я.
Но невропатолог не улыбнулся.
– От природы.
– Двадцать восемь. Нет, тридцать… тридцать шесть… или восемь, – засомневалась я. – В общем, много. И, как правило, все с дырками.
Тихон Федорович свел брови в одну линию.
– Постельный режим. Читать, смотреть телевизор, работать на компьютере нельзя.
Он встал и вышел в коридор. Я вскочила с кровати, приоткрыла дверь и тут же получила ею по лбу – кто-то толкнул створку назад.
– Ой! – взвизгнула я.
– Что вы делаете босиком на полу? – сурово спросила женщина в белом халате.
Отличный вопрос. Какой ответ предполагает услышать незнакомка? Что-нибудь вроде: «Я стою на полу, потому что не умею висеть в воздухе»?
– Идите в кровать, – потребовала дама, – а то разовьется близорукость.
Я посмотрела на свои ступни. Помнится, моя мама, бесконечно оберегавшая доченьку от сонма болезней, любила повторять:
– Не пей холодную воду – подхватишь насморк, он перейдет в гайморит, тот в менингит, последний тебя в дурочку превратит.
Мамина логическая цепочка от холодной воды до идиотии казалась мне вполне понятной. А как близорукость связана с босыми пятками? Где здесь логика?
– Кардиолог Наталья Федоровна, – представилась врач.
– Лампа, – улыбнулась я.
Брови доктора поползли вверх.
– Евлампия, – скоренько уточнила я.
– Сядьте на кровать, обопритесь о подушки, – скомандовала Наталья Федоровна, – мне нужно вас послушать.
Я покорно выполнила ее распоряжение. Доктор приложила к моей груди фонендоскоп, и тут Фира, до сей поры спавшая под подушкой, начала громко выводить:
– Хр-хр-хр-р-р… хр-хр-хр…
На лице врача отразилась тревога. Надо сказать, Фируша у нас мастер художественного храпа, ее рулады поражают могучей окраской звука и разнообразием мелодий.
– Фр-р-кхе-кхе, ш-ш-ш, – сменила пластинку мопсиха, – уф, ух, уш, р-р-р-р.
Наталья Федоровна уронила фонендоскоп.
Я топнула локтем подушку, под которой с комфортом устроилась собака, и улыбнулась: