Имитаторы. Иллюзия «Великой России»
Шрифт:
Беспокойная мысль устремляется дальше: «…Для Путина сейчас крайне необходимо возрождение чего-то подобного опричнине. И в этом разрезе становится понятным, почему он ухватился за Кавказ. Фактически на выплату дани (разрядка моя. — А. К.) этому региону и на «закрытие глаз» на всю ту дикость, что там творится. Архаика Кавказа, практическая первобытность региона позволяет Путину при соблюдении ряда средневековых церемониалов рассчитывать на его верность».
Далее следуют пафосные рассуждения о том, что Кавказ всегда ориентировался на «белого царя». Однако историческая риторика — не более чем блестящая
Автора подводит незнание истории — как и всех почти, кто берется порассуждать о «судьбе России». Ему всуе напоминать, что горцы присягнули «белому царю» после кровопролитной войны, длившейся с перерывами более полувека. «Полюбили» его только после того, как мятежный имам Шамиль был пленен в ауле Гуниб.
Если эссе Пряникова и написано с оглядкой на историю, то новейшую, творимую сегодня. Здесь важны «ляпы» не исторические, а логические. Автор волен отсылать нас к отношениям «вассал — сюзерен», установленным в XIX веке, но необходимо уточнить: тогда сюзереном была Россия, а теперь г-н Пряников предлагает ей роль вассала — сам пишет о «выплате дани». В XIX веке русский солдат гарантировал порядок и мир на Кавказе. Сегодня нас принуждают просить кавказцев гарантировать мир и целостность России.
Бесчисленные инциденты, связанные с жизнью диаспор, показывают — это пустые мечты! Удержать бы приезжих в рамках приличий; не зря столичные власти в срочном порядке разрабатывают Кодекс поведения.
Да и с какой стати те же чеченцы станут поддерживать порядок в Москве? «Ну как же, — ответят мне, — они все-таки наши соотечественники». Это вы так считаете. А поинтересуйтесь-ка у них: считают ли они соотечественниками вас. Социологи такой опрос провели. Респондентам предлагали ответить, что они считают Родиной — Россию или место своего рождения. Лишь 11 % чеченцев назвали Россию своей Родиной («Независимая газета», 10.09.2010).
Для власти «кавказская опричнина» может стать выходом. Тактическим, а не стратегическим: долго удерживать страну в подчинении подобными методами не получится, и, конечно, никакая «модернизация» в этих условиях невозможна. Но для простых людей, для коренного населения действия чужаков-опричников обернутся мукой.
Тут нижний предел падения национального самосознания. Тяга к «сильной руке», вырождающаяся в болезненный мазохизм. Если вы стосковались по насилию, необязательно так все усложнять. Достаточно выйти на улицу часиков эдак в одиннадцать ночи, найти подгулявшую компанию да и пересказать ей концепцию Пряникова. Они вам в лучшем виде «шмазь сотворят».
Можно предположить, что публикация полуанонимного эссе в интернете имела провокативный характер. Такую версию высказали участники дискуссии, развернувшейся в сети.
Впрочем, обнародованная Стратегия социально-экономического развития Северо-Кавказского федерального округа, подписанная В. Путиным в октябре 2010 года, изменила ситуацию в корне. Планируется резко повысить число мигрантов с Кавказа. В интернете
Как бы то ни было, материал Пряникова основан на реальном положении дел. И учитывает как пожелания властей, так и отчасти пересекающиеся с ними, хотя и отнюдь не по кавказскому вопросу, настроения в обществе.
Какие настроения? П. Пряников говорит об установлении режима, «подобного опричнине». М. Калашников прямо пишет об «инновационной опричнине». Не так давно появилась работа авторитетного политолога А. Фурсова «Опричнина — воспоминание о будущем?» («Наш современник», № 8, 2010). Режим, созданный четыре с половиной столетия назад, сегодня — «хит сезона». И это определенным (я бы сказал — определеннейшим!) образом характеризует не только ожидания общества, но и само общество. Так же, как и лихорадочные попытки наполнить историческую структуру содержанием современным. Фурсов честнее, он говорит не о чеченцах и не о Берии — отсылает к самому Иоанну Васильевичу.
Но здесь-то и начинаются проблемы, о которых не говорят, а возможно, и не подозревают сторонники «сильной руки». Что такое опричнина — средство для достижения цели или сама цель? Создается впечатление, что многие просто жаждут насилия: «Хоть бы кого-нибудь расстреляли». А если все-таки средство — то насколько оно приложимо к нашим конкретным условиям.
Представим: по улицам Москвы будут шнырять отряды кавказских «опричников». С какой целью? Бороться за сохранение целостности державы, как это мнится Пряникову? Достаточно четко поставить вопрос, чтобы обнаружить: это абсурд.
Что станут делать еврейские «штольцы» с русскими «обломовыми», и спрашивать не надо. Мы видим это ежедневно. И таки приходится признать: Абрамовичу, Мамуту и прочим «активным» удалось организовать русскую трудовую массу для выполнения задач. Своих задач. Хозяева квартируют в Лондоне, а здесь, на бескрайних просторах от Калининграда до Колымы на них вкалывают наши соотечественники. Но почему вы думаете, что «нация умных людей» (пользуюсь названием только что вышедшей книги Сенор Дэн, Сингер Сол. Нация умных людей. Пер. с англ. М., 2010) будет решать наши, а не свои задачи?
Фурсов умнее и дальновиднее единомышленников. Он формулирует: а) условия, в которых предстоит действовать «новым опричникам»; б) задачи, цель действия. «…Мир вступает в чрезвычайно опасную эпоху — в эпоху чрезвычайности. Нам предстоит увидеть возникновение немалого числа «чрезвычаек» на глобальном, государственном, региональном и локальном уровнях… И в этой ситуации опричнина с ее опытом может стать необходимым, хотя и недостаточным условием и средством, с помощью которого можно будет пройти кризис и вынырнуть в посткризисное будущее».
Первая часть посыла возражений не вызывает: глобальный кризис накренил не только экономику, но и сам образ жизни, цивилизационную основу современного мира, и в любой момент может обрушить ее в тартарары. Борьба будет, будут и «чрезвычайки».
Борьба за что? Прежде всего за знание. Чтобы заполучить контроль над ресурсами, территориями и пр., нужны знания. Сегодня особенно. Технологические. Управленческие. Прогностические. Нынешняя «чрезвычайка» — это «Рэнд корпорейшн». Или Институт в Санта-Фе, где разрабатывают «науку о сложности». Где глобальный мир — его проблемы, ресурсы, тенденции — раскладывают на составляющие, моделируют, компонуют вновь.