Immortality
Шрифт:
Элис задетой не выглядела.
– Это - малость. Я бы хотела сделать больше, но не думаю, что ты приняла бы от меня помощь.
– А мне нужна твоя помощь?
– Помощь нужна всем. Не всегда и не всякая, но всем.
Пока мы вели этот диалог в стиле старых ковбойских фильмов, Джаспер держался чуть поодаль. Он изучал меня, без эмоционально, бездвижно. Как памятник. Но я была уверена – Джасс наготове и, поведи я себя неожиданно, в любой момент окажется между мной и Элис.
– Я не собираюсь делать глупостей.
Кому я это сказала – ему или ей? Может, себе?
– В этот раз ты хорошо пряталась. Однажды мы почти догнали тебя в Бразилии.
Я знала. Вернее, я помнила. Именно ощущение близости посторонних выгнало меня из лесов Южной Америки.
– Значит, не показалось, - усмехнулась я. – Зачем вы меня преследовали?
– Чтобы ты больше не была одна.
– Чего? – Мой рот принял форму буквы «о». Меньше всего я ожидала услышать эти слова. Тем более, от Элис. – Думаешь, мне была нужна компания? Тем более…
– Не произноси это вслух, - перебил Джаспер. – Не надо ей это слышать.
Моё «о» стало заглавным, однако, я послушалась. Зачем мне оскорблять Элис, выяснять с ней отношения, тем более, на глазах у всех? Тем более, если мы их уже выяснили восемь лет назад. Пытаться понять провидицу, пытаться подстроиться под её видения нельзя. Их хаотичность не зависит ни от Элис, ни от тех, о ком они. Это Элис от них зависит. Её дар - действие, проклятие – результат его. Поэтому, мой щит оставался при мне: я не хотела впитать то, что не смогу переварить.
– Те решения, которых ты ждала, уже приняты?
– Не все. Но большинство. Они, как бусины – нанизываются на ниточку, и мы близки к завершению. Войны не избежать. Но теперь у нас есть оружие.
От страшной догадки я едва не покачнулась.
– Эмили Клируотер – одна из таких бусин?
– Кто? – Глаза Элис заметались, лишь изредка останавливаясь на моём лице. – Кто это – Эмили Клируотер?
– Внучка Джейкоба.
– Джейкоба?
– Да. Помнишь Джейкоба Блэка? Моего друга.
– Он квилетт, - вмешался Джаспер. – Оборотень из резервации.
– Верно, - кивнула я.
– Эмили – его внучка. События в Сиэтле связаны с ней.
– Значит, да. Она – бусина.
Трудно было сдержаться и не кинуться на Элис. Я зашипела. Клыки оскалились, тело самопроизвольно приготовилось к прыжку.
Джаспер отреагировал моментально. Его рука оказалась на моём предплечье ещё до того, как я увидела его перемещение. Через прикосновение вампира меня омыло спокойствие. Представляю, каких трудов ему стоило не растерзать меня на месте: я угрожала его паре. Мудрость, нажитая годами, родственные связи, чёрт знает, что ещё, но вместо того, чтобы убить, Джаспер меня успокаивал.
Я обратила на него горящий ненавистью взгляд.
– Как ты выносишь её? Не Вольтури бояться надо, а…
– Ей не надо это слышать.
Джаспера явно заклинило на этой фразе. Я уже собралась было это сказать, как меня внезапно осенило: в стоящей передо мной паре главный – он. С ним мне придётся договариваться,
Джасс настолько её любит, что каждое чувство Элис резонирует в нём - подспудно ли, сознательно ли. А может никто из них уже не разбирается, кто и что чувствует. Ограждая свою пару от переживаний, Джаспер, соответственно, ограждает себя. Невозможно быть провидицей и не страдать: ежедневно, ежечасно. Найти того, кто пусть на недолгое время способен примирить тебя с собой, в данном случае равносильно личному аутодафе. Элис использует Джасса, и, похоже, тому нравится быть использованным.
Я по-другому посмотрела на белокурого блондина: с уважением и пониманием. И на этот раз чувства были моими личными.
Как однажды сказал Эдвард, Элис предвидела, что мы станем подругами. Мы и стали – на короткий срок моей человеческой жизни. Сейчас же мы держали нейтралитет. Хотя, нейтралитет – не совсем то слово, которым можно охарактеризовать наши теперешние отношения. Мы были словно две планеты, по дальней орбите обходя друг друга, если пересекались в оной комнате. Никто из нас при этом не прятал взгляд и из этой самой комнаты не выходил. Разговоры затихали – это было, но, чувствуя идущее от нас напряжение, ни один из живущих в доме не пытался выяснить его природу. Может, они уже знали? Может, тоже задавались вопросом, как Элис допустила всё это. Может, они её уже об этом спрашивали. Может, она им даже что-то отвечала. А, может, и нет.
Эсми металась между нами, как мама между двумя повздорившими безмозглыми малышами. На самом деле, я себя именно так и чувствовала - капризным, размазывающим кашу по столу ребёнком, и все взрослые столпились вокруг в ожидании, что же ещё он выкинет.
По словам Элис, не все решения были приняты. Что же побудило её вернуться? Этот вопрос не давал мне покоя, правда, задать его я не могла: нейтралитет не подразумевал задушевных бесед. Никаких бесед не было вообще. Все замерли.
Кататония – привычное состояние для вампиров. Нам необязательно двигаться, необязательно моргать. Мы не шмыгаем носом, не сглатываем слюну. Не чешемся. Не чихаем. Не прочищаем горло. Нас было девятеро. Девять мертвецов, запертых в одном доме, и только постоянно включённый телевизор Эммета делал его живым.
В присутствии Элис тренировки со щитом я не проводила. Не хотела, чтобы она ненароком оказалась под ним. Не хотела переманивать на себя её проклятие. А вот с Джаспером я с удовольствием упражнялась. Вернее, с его даром. Ощутить эмоции других, стереть их, заменить на другие – иногда это бывало весело. Моим любимцем стал Эммет. С перепадами настроения он, по словам Розали, был похож на даму в климаксе. Однажды Розали не выдержала и напала на Элис, требуя, чтобы она заглянула в будущее: не грозит ли Эммету скорая смерть от руки любящей жены. Не знаю, догадались ли Элис и Джаспер, кто был виновником этого скандала, но никто из них меня не выдал.
Всё изменилось, когда Элис мне улыбнулась. То есть, наоборот: Элис улыбнулась, и я поняла, что что-то изменилось.
– Ещё одно решение принято?
– Да.
Мы столкнулись на крыльце, когда она выходила, а я входила в дом.
Это был третий день пребывания Джаспера и Элис в родительском доме. Третий и последний, когда всё ещё можно было изменить. Не поддаться изменениям – это тоже изменение, и я видела, что все мы стараемся оставить всё как есть.