Император из стали
Шрифт:
Гучков вздрогнул от неожиданности, однако взял себя в руки, сосредоточился и попытался переложить слова царя в собственный план действий… Мысли рассыпались в голове чудной мозаикой, напоминая забавный детский калейдоскоп, но наотрез отказывались собираться во что-то стройное и понятное.
– Простите, Ваше императорское величество, что конкретно придется делать для этого?
– Для начала – составить список тех, кто должен соответствовать общим требованиям. Затем – сформулировать своеобразный кодекс чести, или, если хотите, заповеди, которых эти люди должны придерживаться как на службе, так и за ее пределами… Да-да…Для политика его дом и семья – это тоже работа. Родные и близкие – слабое звено, которое традиционно
– Какая может быть политика в быту? Что может быть политического в частных делах?…
– Если вы купили булку хлеба, то это быт, – кивнул император в знак того, что он готов пояснить свою мысль, – а если вы скупили весь хлеб в столице, то это уже политика. Если дали в долг своему другу миллион – это частное дело, а вот если миллион подданых стали вашими должниками – это уже политика…
– Теперь яснее. Но я клянусь, ни в одном университете, где я учился, так политику не трактовали…
– Значит мы будем первыми… Политику не надо трактовать. Её надо чувствовать… Надо уметь строить логические цепочки, вычисляя, какие, казалось бы, совершенно малозначительные события могут привести к тектоническим сдвигам… Не смотрите на меня, как на икону. У меня это тоже далеко не всегда получалось… получается, – сказав последние слова, император осёкся и задумался, глядя сквозь собеседника невидящим взглядом. Пауза закончилась тяжелым вздохом, после которого взгляд монарха опять стал осмысленным и сосредоточенным. – Сегодня главное внимание должно быть приковано к армии, любое движение которой – это политика и где господа офицеры демонстративно, хотя подозреваю, – не совсем искренне – дистанцируются от неё. Это положение нетерпимо. Если мы откажемся от политического управления армией, то эту функцию возьмёт на себя кто-то другой. Свято место пусто не бывает. Особенно сейчас, в преддверии большой войны…
– Грядет большая война? – встрепенулся Гучков.
– А как вы думали? – усмехнулся император. – За 19-й век крупные государства окончательно освоили планету. Китай – это последний пирог, который они делят. Потом белых пятен и «ничьих» территорий на карте больше не останется. Весь земной шар будет окончательно поделен на метрополии и колонии. И схватка за передел мира станет просто неизбежной.
– Мировая война, – прошептал Гучков, чувствуя, как холодеют руки.
– Именно, Александр Иванович, и времени у нас осталось крайне мало… может быть его вообще уже нет…
– Что я должен делать? Приказывайте! – при осознании конкретной опасности к Гучкову вернулось его привычное деятельное состояние.
– В каждом подразделении русской армии, – император наконец допил чай и опять потянулся за трубкой, – должен быть представитель главного политического управления, который будет разъяснять офицерам, и что еще важнее – солдатам, на понятном им языке, за что они идут на смерть. Пока у нас таких людей нет, вам придется делать всё самому и сразу подбирать толковых товарищей [8] , которых нужно будет научить и оставить вместо себя. Второе – не менее важное и крайне больное место – это снабжение. Оголённый нерв армии. Это тоже политика в её самом чистом – кристальном виде. Этим тоже придется заниматься, пока мы не поставим под жёсткий контроль интендантов. Про них ещё Суворов говорил…
8
В данном случае слово «товарищ» употребляется в значении «заместитель».
Гучков кивнул головой, демонстрируя, что он прекрасно помнит, что говорил про тыловиков генералиссимус…
– Ну и по мелочи, – император
– Но позвольте, ведь это значит…
– Это значит только то, что по политическим соображениям нет возможности разглашать источник информации, – поморщился император. – Пишите письмо, Александр Иванович, время не терпит…
Проклятое одиночество стоящего на вершине…
Оставшись один, император тяжело опустился в кресло. Гучков – Enfant terrible, его необходимо было поставить под контроль и постараться использовать в мирных целях. Информация о месторождениях алмазов – домашняя заготовка на контроле Трепова, отслеживающего, где упадет флажок. Откуда и к кому уйдёт информация? Как вообще у товарища Гучкова насчет умения держать язык за зубами? Ещё бы поставить на контроль самого Трепова…
Какой же «товарищ» Гучков ершистый! Взведённый, как сжатая пружина! Но это даже хорошо – опереться можно лишь на то, что сопротивляется… При этом – обязательно держать в поле зрения и ни в коем случае не допускать простоя. Такие норовистые скакуны не терпят бездействия, как и забвения. Не удовлетворив свои амбиции в действующей системе, сносят всё целиком, в выборе средств не стесняются, не морализируют и не комплексуют. Что там этот «товарищ» себе позволял перед революцией 1917? Распространение фальшивых писем императрицы? Чудный мальчик! Осталось только правильно его использовать… Собрать бы всех этих «парвеню» и закинуть, как гранату, в великосветский петербургский салон… Да, кстати, не забыть про гранаты, как про пушечные, так и про «ручную артиллерию»…
Император встал, потянулся, прислушиваясь к поведению совсем недавно контуженного тела, поморщился, ощутив тупую боль в затылке и шейных мышцах, прошелся по кабинету, проверяя двигательные рефлексы, вернулся к столу и размашистым почерком дописал в столбик еще несколько фамилий…
– Это всё не то, – пробормотал он, барабаня пальцами по столешнице. – Нужен оперативный, компактный, работоспособный и главное – полностью подконтрольный орган власти, куда можно потихоньку перетаскивать распорядительные полномочия… Так, посмотрим, на что царь у нас вообще имеет право?
Император вытащил справку, заботливо подготовленную становящимся незаменимым Ратиевым, и углубился в изучение законодательства империи, качая головой и подчёркивая красным карандашом список полномочий, имевшийся в наличии у российского самодержца:
«Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. Повиноваться власти Его не только за страх, но и за совесть, Сам Бог повелевает» – статья 4… – Ишь ты! Сам Бог!… Невольно сразу ищешь соответствующую надпись в правом верхнем углу: «Согласовано! Бог!»…
«Государь Император утверждает законы, и без Его утверждения никакой закон не может иметь своего свершения» – а вот это уже по делу – отметим – статья 9.
«Власть управления во всём её объёме принадлежит Государю Императору в пределах всего Государства Российского…» бла-бла-бла «и лицам, действующим Его Именем и по Его повелениям».