Император из стали

Васильев Сергей

Политиком негласно считалась его супруга – Мария Павловна, в семье – Михень. Урожденная герцогиня Мекленбург-Шверинская так и не соизволила перейти в православие, что не мешало ей занимать исключительно высокое положение в высшем обществе и содержать двор, превосходивший императорский своим великолепием и размерами.

Амбициозная, хваткая,

умеющая подать себя в свете и в дипломатическом корпусе, она была очаровательной хозяйкой. Ее приемы, заслужившие репутацию блестящих, пользовались популярностью при европейских дворах. "Должно сознаться, – писал А. А. Мосолов, – великая княгиня знала свое «ремесло» в совершенстве. Двор ее первенствовал в Петербурге". Приемы и балы славились продуманностью и великолепием, этот двор был продолжателем "большого стиля" эпохи Александра II, к столу приглашалось до 1000 человек.»

У великокняжеской четы с племянником Никки, скоропостижно ставшим императором Николаем Вторым, отношения изначально сложились покровительственно-снисходительные, на что царь, впрочем, совсем не обижался, испытывая перед именитым дядей, доверенным лицом и лучшим другом своего отца, заметный даже для посторонних комплекс неполноценности [18] .

Всё изменилось после свадьбы Никки и Аликс. Первой взбрыкнула новоиспеченная императрица, высокомерно отвергнувшая предложение Михень «дружить домами» [19] , после чего супруга Великого князя закусила удила и начала исподволь готовить скромненький такой дворцовый переворотик, начав с настойчивых попыток выдать свою единственную дочь Елену за брата императора – Михаила Александровича – наследника престола.

18

Как писал про великого князя генерал Мосолов:

«Красивый, хорошо сложенный,

хотя ростом немного ниже своих братьев, с голосом, доносившимся до самых отдаленных комнат клубов, которые он посещал, большой любитель охоты, исключительный знаток еды, Владимир Александрович обладал неоспоримым авторитетом. <…> Государь Николай II испытывал перед Владимиром Александровичем чувство исключительной робости, граничащей с боязнью.

19

Отношения императрицы Александры Федоровны и великой княгини Марии Павловны были открыто враждебными, по словам А. Мосолова, "Мария Павловна, женщина умная и властолюбивая, пожелала стать наперсницею и опекуншею государыни, но сразу получила холодный и решительный отпор, благодаря чему и стала неприязненно относиться к императрице".

Не надо было обладать особой фантазией, чтобы предположить – вслед за матримониальными планами последуют интриги с целью отстранения Николая Второго от власти, а уж каким способом – тут можно вообще дать волю фантазии. И вот теперь весь двор наблюдает «картину маслом» – на императора одно за другим происходят сразу три покушения на фоне Михень, суетящейся вокруг наследника. Еще и про Манифест Александра III вспомнили – и у «злых языков» в высшем свете сложилась вся мозаика – пока Аликс не родила сына, Александровичи устроили охоту на Николая II, имея на руках документ о регентстве Владимира Александровича и подстраховываясь «правильным» бракосочетанием Елены с Михаилом. В эту строку хорошо ложилось и «лыко» откровенной вражды Михень с Алекс, и казнокрадство еще одного брата покойного императора – генерал-адмирала Алексея Александровича, и так вовремя случившаяся «неприятность» во время коронации на Ходынке, которую вполне мог подстроить третий брат – московский губернатор Сергей Александрович.

Конец ознакомительного фрагмента.