Император Николай II. Мученик
Шрифт:
Летом 1912 г. Николай II пригласил кайзера в Балтийский порт Палдиски для обсуждения двусторонних отношений. Встреча двух императоров состоялась 21 июня/4 июля 1912 г. Государя сопровождали граф В. Н. Коковцов и С. Д. Сазонов. Вместе с германским императором прибыли канцлер Т. фон Бетман-Гольвег с многочисленной военной свитой и посол в Петербурге граф Ф. фон Пурталес. Переговоры происходили на обеих императорских яхтах.
Коковцов заявил Бетману-Гольвегу, что Россию сильно тревожит германская программа вооружения 1911 г. и вотированный рейхстагом чрезвычайный военный налог. «Мы ясно видим, – отмечал Коковцов, – что Германия вооружается лихорадочным темпом, и я бессилен противостоять такому стремлению и у нас». Коковцов развил перед канцлером мысль, что «Россия доказала Германии свою чисто оборонительную политику тем планом, который она провела по инициативе её военных деятелей в 1910 году упразднением польских крепостей и отводом на Восток своего выдающегося фронта в Польше. Из этого одного факта с непреложною ясностью
589
Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 2. С. 77.
Бетман-Гольвег ответил Коковцову, что «Германия хорошо знает, что Россия не отойдёт от своего союза, глубоко скорбит теперь о том, что 30 лет тому назад произошёл роковой поворот в традиционной политике Германии по отношению к России, и что ей не остаётся ничего другого, как сдерживать этот неизбежный ход событий» {590} .
Слова канцлера были малоутешительны для Петербурга. В них как бы уже содержался ответ, что Берлин, также «глубоко скорбя», в определённый день и час не сможет сдержать «неизбежный ход событий» и начнет войну. Когда Коковцов сообщил Государю об этих словах канцлера, Николай II сказал: «Готовиться нужно, и хорошо, что нам удалось провести Морскую программу, необходимо готовиться и к сухопутной обороне» {591} .
590
Там же.
591
Там же. С. 81.
Второй день встречи подходил к концу, когда император Вильгельм, внезапно пригласил С. Д. Сазонова к разговору. Главный смысл сказанного кайзером был заключён в последних его словах: «Жёлтая опасность не только не перестала существовать, но стала еще грознее прежнего и, конечно, прежде всего, для России. Что вами делается для её предотвращения? Вам остаётся только одно – взять в руки создание военной силы Китая, чтобы сделать из него оплот против японского натиска. Это совсем не трудно ввиду бесконечного его богатства в людях и иных естественных ресурсах. Задачу эту может взять на себя только одна Россия, которая к тому предназначена, во-первых, потому, что она наиболее всех заинтересована в ее выполнении, а во-вторых, потому, что ее географическое положение ей прямо на неё указывает. Если же Россия не возьмет этого дела в свои руки и не доведет его до конца, то за реорганизацию Китая примется Япония и тогда Россия утратит раз и навсегда свои дальневосточные владения, а с ними вместе и доступ к Тихому океану» {592} . Более ясного указания России не вмешиваться в европейские дела и повернуться лицом на Восток представить было невозможно.
592
Сазонов С.Д. Указ. соч. С. 49.
1913 г. стал временем наивысшего расцвета Российской Империи. Её небывалый промышленный подъём, развитие науки, экономики, вооруженных сил не могли не волновать главного претендента на мировое господство – кайзеровскую Германию и всё более подконтрольную ей Австро-Венгрию. Именно 1913 г. стал периодом дипломатической подготовки германским блоком войны против России. К этому времени Германия и Австро-Венгрия уже создали для себя наиболее выгодные плацдармы для обеспечения успеха в предстоящей агрессии. В 1913 г. они стремились укрепить своё господство на Балканах и в Турции. С другой стороны, не произошло создания единого блока России, Франции и Англии. Последняя, несмотря на все свои заверения, так и не взяла на себя никаких военных обязательств перед Россией и Францией. Во время визита С. Д. Сазонова в сентябре 1912 г. в Англию сторонам удалось договориться только о взаимодействии в Персии. Что же касается русско-английской морской программы, о необходимости подписания которой Сазонов убеждал Грея, то английская сторона с энтузиазмом поддержала саму идею и благополучно затянула вопрос по ней до самого начала войны. В начале 1913 г. посланник Объединённого комитета еврейских политических организаций Р. М. Бланк, участвовавший в заседании межпарламентской организации в Париже, узнал от французского сенатора Поля Анри д’Эстурнель де Константа, что Англия в случае войны России и Франции против Германии не будет в ней участвовать. Это же подтвердил Бланку находящийся рядом председатель межпарламентской организации лорд Вердель {593} .
593
Бланк Р. Германцы против англичан // Вестник Европы. 1914. С. 267.
Единственным союзником России оставалась Франция, впрочем, и этот союзник был ненадёжен. В случае начала новой войны на Балканах и вмешательства в неё России не было никакой уверенности, что Париж окажет своему союзнику военную помощь, даже если бы в войну вступила Германия. В Париже постоянно давали понять, что условия русско-французской конвенции подразумевают вмешательство только в случае нападения Германии или Австро-Венгрии на одного из них.
Россия находилась в чрезвычайно опасном положении. Ей нужно было любой ценой сохранить мир. Весь 1913 г. Император Николай II и его дипломаты предпринимали попытки по недопущению создания военной угрозы, постоянно стремясь умиротворить всё более агрессивный Берлин.
В мае 1913 г. Император Николай II прибыл в Берлин на свадьбу дочери кайзера принцессы Виктории-Луизы, выходившей замуж за принца Эрнста-Августа Брауншвейгского. Этому визиту было суждено стать последним посещением Николаем II Германии, в ходе которого произошла его последняя встреча с императором Вильгельмом II. Словно в предзнаменование этого визит Государя в Берлин был особенно торжественен и прошёл в обстановке особой теплоты и внимания со стороны кайзера. Вернувшись в Петербург, Государь признавал: «Я остался очень доволен своим пребыванием в Берлине. Прежде всего, приём, оказанный мне императором Вильгельмом, меня очень тронул» {594} .
594
Винберг Ф.В. Крестный путь. Часть 1. Корни зла. Мюнхен, 1922. С. 112.
Николай II был поражён и тёплой встречей, оказанной ему простыми берлинцами. «Говоря о своих берлинских впечатлениях, – вспоминал С. Д. Сазонов, – он сказал мне, что ему была оказана в Германии чрезвычайно любезная встреча не только со стороны Двора, что было в порядке вещей, но и со стороны населения столицы, приветствовавшего каждое его появление» {595} .
Однако Государь за 1,5 месяца до своего отъезда в Берлин, 12/25 марта 1913 г., ознакомился с сообщением военного агента в Берлине полковника П. А. Базарова о прениях в рейхстаге по новому военному законопроекту. В нём депутатами рейхстага «впервые открыто германство противопоставлено славянству, усиление которого и развитие панславизма, вызвавшие националистическое движение во Франции, обусловливают необходимость спешного увеличения вооруженных сил Германии» {596} .
595
Сазонов С.Д. Указ. соч. С. 126.
596
Сергеев Е.Ю. Образ Германии в представлениях военной элиты России накануне Первой мировой войны // http://rusgermhist.narod.ru
Когда в мае 1913 г. Император Николай II встречался с Вильгельмом в Потсдаме, кайзер, между прочим, среди других маловажных вопросов, сообщил, что собирается послать в Константинополь военную миссию во главе с генерал-лейтенантом Отто Лиманом фон Сандерсом. Эта миссия, по словам кайзера, ничем не будет отличаться от других военных германских миссий, которые до того посылались в Турцию. Вильгельм поинтересовался у Государя, не будет ли тот против посылки миссии? Николай II ответил, что если она не будет отличаться от прежних, то никаких возражений у него не вызовет {597} .
597
Сазонов С.Д. Указ. соч. С. 126.
Между тем, направляя миссию во главе с Сандерсом, кайзер преследовал далеко идущие цели. Подготавливая войну, германское руководство видело Османскую империю своим союзником. Однако тяжёлые поражения турецкой армии в ходе Балканской войны вызвали в Берлине чувство глубокого разочарования. Там стало ясно, что без кардинальной перестройки турецкую армию в новой войне ждёт не менее тяжёлое поражение. Но на перевооружение и реформирование турецких вооруженных сил у Германии не было времени. Для начала нужно было подчинить своему командованию генеральский и старший офицерский корпус армии султана, а затем с помощью своих генералов и офицеров начать реорганизацию турецкой армии. Германская военная миссия из 42 офицеров была направлена в Турцию в ноябре 1913 г. Глава миссии Лиман фон Сандерс был назначен султаном верховным инструктором турецких войск и командующим I турецким корпусом, расположенным в Константинополе. Германское правительство не сочло нужным ознакомлять с этим Петербург. В Берлине прекрасно знали, что реакция русского Правительства на это будет крайне негативной.
Так оно и случилось. С. Д. Сазонов вызвал германского посла Пурталеса и заявил ему, что «не может себе представить, чтобы в Берлине не отдавали себе отчета в том, что русское правительство не может относиться безразлично к такому факту, как переход в руки германских офицеров командования Константинопольским гарнизоном. Германский канцлер должен был знать, что если есть на земном шаре пункт, на котором сосредоточено наше ревнивое внимание, и где мы не могли допустить никаких изменений, затрагивавших непосредственно наши жизненные интересы, то этот пункт есть Константинополь» {598} .
598
Там же. С. 44.