Императорская Россия в лицах. Характеры и нравы, занимательные факты, исторические анекдоты
Шрифт:
Поехал в Сенат, говорил против Бирона и за это четыре раза был ударен кнутом на площади, лишен всего и сослан в Сибирь. Императрица Елизавета Петровна, взойдя на престол, поспешила Федора Ивановича воротить и отдала ему все почести и всю свою доверенность.
(Из собрания Е. Львовой)
Он (Бирон) имел несчастие быть немцем; на него свалили весь ужас царствования Анны, которое было в духе его времени и в нравах народа.
(А. Пушкин)
Педрилло
Однажды
– Ваше превосходительство! Меня обидели бездельники из этого дома, а ты, говорят, у них главный. Защити же и помилуй!
Педрилло дал пощечину одному истопнику и за это был приговорен к штрафу в три целковых.
Бросив на стол вместо трех шесть целковых, Педрилло дал истопнику еще пощечину и сказал:
– Ну, теперь мы совсем квиты
Как-то генерал-лейтенант А. И. Тараканов в присутствии Педрилло рассказывал, что во время Крымской кампании 1738 года даже генералы были вынуждены есть лошадей.
Педрилло выказал сожаление. И генерал в самых лестных выражениях поблагодарил шута за его участие.
– Ошибаетесь, ваше превосходительство, – ответил Педрилло, – я пожалел не вас, а лошадей.
Герцог Бирон для вида имел у себя библиотеку, директором которой назначил он известного глупца.
Педрилло с этих пор называл директора герцогской библиотеки не иначе как евнухом. И когда у Педрилло спрашивали:
– С чего взял ты такую кличку? – то шут отвечал:
– Как евнух не в состоянии пользоваться одалисками гарема, так и господин Гольдбах – книгами управляемой им библиотеки его светлости.
В одном обществе толковали о привидениях, в существование которых Педрилло не верил. Но сосед его, какой-то придворный, утверждал, что сам видел дважды при лунном свете человека без головы, который должен быть не что иное, как привидение одного зарезанного старика.
– А я убежден, что этот человек без головы – просто ваша тень, господин гоф-юнкер, – сказал Педрилло.
Как-то в Петербурге ожидали солнечного затмения.
Педрилло, хорошо знакомый с профессором Крафтом, тогдашним главным петербургским астрономом, пригласил к себе компанию приятелей, которых уверил, что даст им возможность видеть затмение вблизи. Между тем он велел подать пива и угощал им компанию.
Наконец, не сообразив, что время затмения уже прошло, Педрилло сказал:
– Ну, господа, нам ведь пора!
Компания поднялась и отправилась на другой край Петербурга.
Прибыв на место, все полезли на башню, с которой следовало наблюдать затмение.
– Куда вы, – заметил сторож, – затмение давно кончилось.
– Ничего, любезный, – возразил Педрилло, – астроном – мой знакомый… и все покажет сначала.
Как-то проездом в Риге Педрилло обедал в трактире и остался недовольным столом, а еще больше – высокой платой.
< image l:href="#"/>Желая отомстить за это, он при всех спросил толстого немца-трактирщика:
– Скажи-ка, любезный, сколько здесь, в Риге, свиней, не считая тебя?
Взбешенный немец замахнулся на шута.
– Постой, братец, постой! Я виноват, ошибся… Хотел спросить, сколько здесь, в Риге, свиней вместе с тобой!
(О Педрилло)
Кульковский
До поступления к герцогу Бирону шут Кульковский был очень беден. Однажды ночью забрались к нему воры и начали заниматься приличным званию их мастерством.
Проснувшись от шума и позевывая, Кульковский сказал им, нимало не сердясь:
– Не знаю, братцы, что вы можете найти здесь в потемках, когда я и днем почти ничего не нахожу.
На параде, во время смотра войск, при бывшей тесноте, мошенник, поместившись за Кульковским, отрезал пуговицы с его кафтана. Кульковский, заметив это и улучив время, отрезал у вора ухо.
Вор закричал:
– Мое ухо!
А Кульковский:
– Мои пуговицы!
– На! На! Вот твои пуговицы!
– Вот и твое ухо!
Как-то в одном обществе очень пригоженькая девица сказала Кульковскому:
– Кажется, я вас где-то видела.
– Как же, сударыня! – ответил Кульковский. – Я там весьма часто бываю.
– Вы всегда любезны! – сказал Кульковский одной благородной девушке.
– Мне бы приятно было и вам сказать то же, – ответила она с некоторым сожалением.
– Помилуйте, это вам ничего не стоит! Возьмите только пример с меня – и солгите! – отвечал Кульковский.
Однажды Бирон спросил Кульковского:
– Что думают обо мне россияне?
– Вас, ваша светлость, – отвечал он, – одни считают Богом, другие сатаною и никто – человеком.
Известная герцогиня Бенигна Бирон была весьма обижена оспой и вообще на взгляд не могла назваться красивою, почему, сообразно женскому кокетству, старалась прикрывать свое безобразие белилами и румянами. Однажды, показывая свой портрет Кульковскому, спросила его: