Императорский отбор, Или его строптивое счастье - 2

Самсонова Наталья

– Нет, – хрипло ответил Гаррет.

– Потому что вы общались с Алькором точно так же, как сейчас рядом с вами Мерида Сафет. Знать бы еще, почему «Сафет».

– Сиротская фамилия, – отмер Гаррет Торнсби. – Каждый год приютам дается несколько букв, на которую они называют сирот.

– Прямо как с племенными собаками, – восхитилась Хестер. – Но зачем?

– Традиция, – пожал плечами капитан. – Раньше выдавался список имен, потом его упразднили и стали просто выдавать буквы.

Свернув еще раз, Хестер увидела дом с массивной,

но немного покосившейся дверью. На ней раньше явно была табличка, осталось ровное круглое пятно яркой, не выцветшей краски – на этом-то месте и было от руки написано число «двадцать один». Посмотрев на мансардный этаж, леди Аргеланд увидела иссохший остов цветка в старом, частично разбитом горшке.

Наклонившись, Хестер подобрала с мостовой камешек и метким броском сбила несчастное растение с окна внутрь комнаты.

– Госпожа Мерида! – ошеломленно воскликнул капитан Торнсби и тут же призвал щит.

– Это не экспромт, – оправдалась леди Аргеланд, понимая, как это могло выглядеть со стороны, – я действовала по инструкции!

С пару секунд ничего не происходило, и Хестер начала было волноваться, как вдруг покосившаяся дверь приоткрылась и из нее показалась мальчишеская ладонь.

– Заходите скорее!

Услышав родной до боли голос брата, леди Аргеланд устремилась вперед. Но капитан был быстрее – он решительно укрыл свою Императрицу магией, после чего шагнул в темноту коридора.

– Я поседею с вами, госпожа Мерида, – с горечью произнес Гаррет Торнсби. – И жена меня из дома выгонит.

– Мы купим вам хорошую краску для волос, – пообещала Хестер. – Римман!

– Сестра!

Леди Аргеланд крепко стиснула брата в объятиях. Он, раньше смущавшийся таких жестов, тихо всхлипнул и сам обхватил сестру руками.

– Мы так за тебя боялись! Так боялись.

– Мое сердце тоже не было спокойным, – шепнула Хестер.

Римман отпустил ее и, неловко склонив голову, попытался скрыть мокрые дорожки на щеках.

– Рим, перед тобой капитан Гаррет Торнсби, отчаянный человек, который терпеливо сопровождал меня на пути к вам. Капитан, мой младший брат Римман Аргеланд.

– Горд знакомством, – не моргнув глазом отозвался воин и протянул Римману руку. – Полагаю, юноша скоро пополнит ряды студентов Военной Академии.

– Да, – твердо произнесла Хестер, – и будет там преуспевать.

– В последней фразе слышится угроза, – поежился счастливый Римман. – Пойдемте. А ты, Хестер, держи себя в руках и не сойди с ума от счастья!

Следуя за воодушевленным братом, леди Аргеланд гадала, что же такое могло случиться, что Рим так счастлив. И в этот момент, войдя в небольшую, тесноватую гостиную, она увидела своего отца…

Старый граф сильно исхудал, его волосы поседели практически полностью, но он стоял! Он стоял, опираясь на массивную трость.

– Папа…

Бросившись вперед, Хестер крепко-накрепко сжала отца в объятиях. И, понимая, какому чуду они обязаны его выздоровлением,

прошептала:

– Поздравляю. Поздравляю.

На несколько минут были забыты все дела и заботы: леди Аргеланд, устроившись на кривоватом стуле, расспрашивала старого графа о том, как же он встретил свою истинную. А он, посмеиваясь и покачиваясь на табурете, отказывался отвечать:

– Это полностью укладывается в традиции нашей семьи.

– Тебя не переспорить, – сдалась Хестер.

Ее немного утешал жест Риммана, обещавшего все рассказать сестре.

– Ты нас познакомишь? – Леди Аргеланд окинула взглядом комнату и, смутившись, вспомнила про капитана Торнсби, что скромно стоял у стены. – Отец, позволь представить тебе капитана Гаррета Торнсби. Капитан, перед вами мой отец, граф… Октавиус Аргеланд.

Хестер на мгновение запнулась, прежде чем назвать полное имя старого графа. Она вдруг поняла, что не произносила его так долго, что оно даже звучит чужеродно!

«Я, наверное, уже и не вспомню полное имя отца», – хмыкнула про себя Хестер.

– Так ты познакомишь нас? – Хестер с нетерпением посмотрела на отца. – И я надеюсь, что вы с Римманом отправитесь со мной.

– Во дворец? – задумчиво спросил граф Аргеланд.

– Да, – твердо проговорила леди Аргеланд. – Римману скоро поступать в Военную Академию, а его манеры…

Замолчав, Хестер немного подумала и исправилась:

– Наши манеры сильно истрепались за последний год.

В комнате повисла тишина, которую разбила негромкая фраза Октавиуса Аргеланда:

– Только глупцы откажутся от визита во дворец, тем более если приглашение исходит из уст самой Императрицы. Римман, позови Киррис.

Проводив взглядом вышедшего брата, Хестер посмотрела на отца.

– Итак, Драгари. Остров ледяных мастериц, на котором родилась Дьеллара Аргеланд, верно? Именно этот странный дар никак не покидает женщин нашего рода.

Старый граф тяжело вздохнул:

– А знаешь, почему этот дар так и не ушел в другой род?

– Потому что он… Я не знаю. Нет, однажды он выходил за пределы рода, – Хестер вспомнила Горма.

– Не он, а его носительница. Она оставила нам, Аргеландам, наследника, а сама ушла за любимым, – поправил дочь граф. – Дело в том, что одаренные девушки не покидали семьи. Их истинные входили в наш род. Все ради того, чтобы, встав во главе семьи, они могли получить доступ вот к этому артефакту.

Октавиус закатал рукав и показал тонкий стальной браслет.

– То есть от тебя род должен был перейти ко мне? – прошептала Хестер. – Немыслимо. Но почему я об этом не знала?!

– Потому что мы не говорим об этом и не пишем в открытых семейных книгах. Потому что входящий в род мужчина клянется забыть прежнюю семью и прежнее имя.

– А ты…

– Нет, я – урожденный Аргеланд, – рассмеялся отец. – Девочки с твоим даром рождаются не каждое поколение, забыла?

– Растерялась.