Императрица и смерть
Шрифт:
– Я понимаю, но чем именно я могу помочь?
– Ник развёл руками.
Она быстро глянула в окно, будто искала шпионов, но в окно только мерно колотился дождь: рисовал запятые на стекле. В кафе зазвучала тихая музыка, и женский голос с французским акцентом запел о любви и смерти. Над их столиком зажглось бра.
– Рассказываю.
– Блики в соке расползлись и сделались звёздами, и Орлана подняла глаза.
– Слышал историю о богине смерти? Явно не так часто, как я. Так вот, была такая богиня, она обладала непонятной силой, могла убивать
Она обожгла губы о ломтик картошки, но, не обращая внимания на жар, проглотила его, почти не жуя.
– Ты считаешь, что она возродилась и пошла убивать высших магов?
– уточнил Ник.
– Пока у меня такая версия. Наравне с тремя другими. Всё не так уж просто. Говорят, что она убивает мгновенно, а эта болезнь длится несколько дней. Но всё это мелочи. Прах богини смерти был развеян в мире людей, и я подумала... что, если поискать здесь случаи похожих болезней? Ведь если она и правда воскресла, это могло произойти здесь, а силы она должна была откуда-то брать. Значит, она убивала.
Ник задумчиво покрутил картофельным ломтиком в тарелке с соусом.
– Ты бы могла пойти сразу к Богдану Сергеевичу, и он бы все архивы на уши поставил.
Машин на дорогах становилось всё меньше, и припускался с новыми силами дождь. Мимо окна кафе пробежала девушка под жёлтым зонтом, тонкими каблучками разбрызгивая воду в лужах.
– Могла бы.
– Орлана склонила голову.
– Представь, императрица приходит к маршалу соединённого государства за помощью, начинается шуршание во всех инстанциях. Узнают люди, узнают в мире магов, услышит Совет. Альмарейн и так на грани паники после смерти императора. Не знаю, сколько ещё можно будет скрывать болезнь Ордена.
Она поймала мрачный взгляд Ника и призналась, что от этой истории не по себе станет кому угодно.
– Я не знал, что всё так серьёзно, - медленно выдал он.
– У нас ничего об этом не слышно.
– Ну да, а так - я сбежала в мир людей, чтобы встретиться с друзьями и отвлечься от мрачных мыслей. Во всяком случае, Совет привычно спишет всё на мою глупость и молодость.
Ник словно и не слышал последних её слов. Он внимательно рассматривал Орлану, будто надеялся увидеть на её лице руны древних смертельных заклинаний.
– Слушай, не сердись, но я должен спросить. Зорг, Орден... Из высших магов - императоров, - выходит, осталась ты одна.
– Не будем сгущать краски раньше времени, - заторопилась прервать его Орлана, когда поняла, к чему клонится разговор.
– Я чувствую себя хорошо, и давай больше ни слова об этом.
Ник отодвинул поднос с пустыми тарелками в сторону и решительно хлопнул руками по столу, так, что недопитый гранатовый сок заплескался по стенкам стакана.
– Итак, сколько у нас есть времени и что за него нужно успеть?
Глава 9
День седьмой. Часть 2. То, что скрыто
Он не хотел
– Я не знаю, как себя с ней вести, - горько произнёс Луксор, уперевшись руками в подоконник. Он не хотел видеть, как крупные капли дождя падают с карниза и разбиваются о камни, и поэтому смотрел только прямо перед собой - на затейливо украшенные рамы.
– Если бы она плакала, била посуду, я бы понимал, но она ведёт себя как обычно.
– Меньше всего он хотел исповедоваться Ишханди, которая за его спиной стояла, скрестив на груди руки, и молчала.
Молчала с того самого момента, как узнала о пропаже.
Казалось, воздух в замке раскалился до такой степени, что скоро от каждого вздоха в груди будут появляться ожоги. Мрачный Аластар весь вечер гонял своих подчинённых по Альмарейну. Ещё никогда так часто в галереях замка не мелькал его серый плащ с алым подбоем.
– Нужно думать о лучшем, - строго, как первая учительница, произнесла Ишханди.
– Если она ушла не по своей воле, Аластар найдёт её. Если по своей, она вернётся. Увидишь. Нужно думать о лучшем.
Легко сказать, а когда темнеет небо над столицей, воображение покорно рисует жуткие картины.
– Но ты-то нервничаешь?
– Как в зеркале, Луксор увидел отражение магички, её отсутствующий взгляд, её очерченные тёмной краской губы.
Её волнение выдавало только тонкое позвякивание браслета - и дрожали тонкие пальцы.
– Если бы её похитили сторонники Ольвэ, они бы давно высказали свои требования, - упрямо откликнулась она.
– Но ты...
– Да, - её голос зазвенел ледяным холодом, - если с Орланой что-то произойдёт, для нас всех настанут тяжёлые времена. Риан очень мал, а регент ещё никогда не правил Манталатом.
Тишина за окном тоже звенела холодом - осколками льда на ветру. С час назад Луксор услышал от Аластара, что перед исчезновением Орлана ходила в квартал учёных и там разговаривала с Дереном о богине смерти. Могла ли она отправиться на поиски крошки Иды и сгинуть без вести, никто не решался думать. Мидар траурно молчал, выслушивая всё, что лично о нём думал начальник тайной полиции, и только потом пообещал, что найдёт императрицу или не будет больше жить. Для него всё было так просто.
– Придумали, кого дать ей в телохранители, - прошипела за его плечом Ишханди.
– Слепого! Хромого не отыскалось?
Луксор понял вдруг - это была не ирония. И вот нашлось объяснение остановившемуся взгляду Мидара.
– О своих действиях я буду отчитываться только перед императрицей, - сухо заметил Аластар и ушёл, взмахнув на прощание краем плаща.
Бил в окна дождь, как будто само небо рыдало на поминках императорской семьи, Луксор стоял, уперевшись ладонями в холодный подоконник, и смотрел, как капли разбиваются о белый камень.
– Нужно идти спать. Сегодня мы больше ничего не сможем сделать, - сказала ему Ишханди тоном, каким успокаивают непослушного ребёнка.