Императрица
Шрифт:
Неожиданно громкий звонок в дверь напугал обеих женщин. Они застыли в напряженных позах, словно предчувствуя беду. Так и случилось: в следующий момент в комнату ворвались люди в камуфляже и масках. Кате грубо закрыли рот рукой и привязали к стулу, а тетю Лену повалили на пол и приказали не двигаться.
Следующий приказ: всем молчать прозвучал отчетливо и гулко, да и собственно никто и не собирался кричать или звать на помощь, так быстро и неожиданно все произошло.
Один из нападавших потребовал ключи от сейфа, быстро выгреб оттуда все содержимое, открыл стол Дмитрия Петровича и запихал все бумаги в сумку.
Катя смотрела на все происходящее широко открытыми от ужаса глазами. Это были словно сцены из какого-то детективного фильма. Тетя Лена боялась даже дышать от ужаса. Нападающие также быстро ушли, как и появились.
Катя все еще боялась шевелиться, но тетя Лена, поняв, что опасность миновала, тихо поднялась и подошла к окну. Она увидела только след удаляющейся машины.
Потом она подошла к Кате, с трудом развязала веревку. Обе молча плакали, не зная, что делать дальше. Тетя Лена сказала, что надо звонить Дмитрию Петровичу и в милицию.
Катя сидела, словно в ступоре, и ничего не понимала. Телефон Дмитрия Петровича равнодушным голосом отвечал, что абонент недоступен, перезвоните позднее. В милиции тоже не торопились брать трубку, потом долго и подробно расспрашивали, как все произошло, и, наконец, пообещали приехать.
Стали собираться сотрудники. Тетя Лена каждому подробно рассказывала о том, что произошло, каждый раз прибавляя все новые и страшные подробности.
Дмитрий Петрович все никак не объявлялся. Не отвечал ни домашний телефон, ни сотовый. Катя уже начала беспокоиться. А жив ли он вообще, потому что бандиты могли с ним сделать все, что угодно.
Тетя Лена радовалась тому, что их с Катей оставили в живых, но на всякий случай написала заявление об уходе, потому что оставаться работать здесь ей было страшно.
Наконец, приехала милиция. Долго опрашивали каждого сотрудника, Катю и тетю Лену расспрашивали дольше всех и подробнее других. Они ничего толком сказать не могли, потому что люди были в масках.
Катя даже не знала, сколько денег было в сейфе, она только сказала, что забрали все договоры с поставщиками и покупателями.
На все телефонные звонки отвечала одна из сотрудниц, никакой работы в этот день, конечно, уже не было. Все сидели подавленные и испуганные, боясь, что все это может повториться.
Следователь объяснил, что такие налеты не редкость, идут рейдерские захваты и передел собственности. «Значит, ваш директор не смог договориться с кем- то из бандитов, и они теперь показывают ему, кто здесь хозяин», – объяснил следователь – «все станет понятнее, когда мы сможем допросить его самого». Он взял домашний адрес Дмитрия Петровича и поехал к нему домой.
Дальше события разворачивались по закону детективного жанра. Дмитрия Петровича нашли в его квартире. Он был привязан к стулу, рот заклеен скотчем. У него тоже забрали все деньги и документы и предупредили, что, если еще раз поступишь по-своему, окажешься на кладбище. Его машину, стоявшую во дворе, разбили ночью какие-то отморозки. Жены и дочери, к счастью, не было дома. Следователь поехал к ним на дачу.
Дмитрий Петрович приехал в офис, собрал весь коллектив и объяснил, что их кампания стала слишком доходной, ему предложили делиться с «крышей», он гордо отказался, ссылаясь на то, что те никакого отношения ни к нему, ни к его кампании не имеют, и результат не замедлил сказаться.
Это был первый звоночек, за ним могут последовать другие. Если кто-то боится оставаться с ним работать, может спокойно уходить, он все поймет. Несколько человек сразу написали заявления об уходе.
Катя смотрела на Дмитрия Петровича и думала, какой он все-таки молодец, не боится, не идет на поводу у бандитов, пытается бороться за свое дело.
Сотрудники разошлись, осталась одна Катерина.
Дмитрий Петрович сказал, что у него есть к ней серьезный разговор. Они сидели в его кабинете, друг напротив друга, пили кофе с печеньем и беседовали. Разговор был более чем серьезный. Дмитрий Петрович предложил Кате стать соучредителем новой компании, о которой пока никто не знает.
У него есть деньги на счетах в европейском банке, и он сможет открыть филиал своей компании, например, в Курске, а Катя будет руководить этим филиалом.
Катя смотрела на Димона и не могла поверить такому неожиданному повороту событий. Дмитрий объяснял, что ей не надо сейчас искать и вкладывать свои деньги, эти средства есть у него, и они – немалые. Ее задача только сохранить и преумножить их, пока вся ситуация не разрешится. Катя согласилась.
Это было похоже на какой-то увлекательный сериал. В тот момент она не думала о том, что ставит под удар не только себя, но и свою семью, что могут вот также явиться бандиты, и уже сурово расправиться с ней и ее близкими. Но эта ситуация была настолько неожиданная и заманчивая, что, Катя даже не стала раздумывать над ней и сразу же согласилась.
Дмитрий Петрович в течение нескольких дней оформил на Катю все бумаги. Они ездили в нотариальную контору, Кате пришлось подписывать множество бумаг, некоторые из них она даже не успевала дочитать до конца. Ее вера и преданность руководителю были настолько сильны, что она ни минуты не сомневалась, что он ее не подставит и не подведет.
Через неделю им надо было поехать в Курск, чтобы там, на месте оформить все окончательно, найти место для офиса.
Лучшего руководителя чем Алена для нового офиса Катя не могла придумать. Она знала, что подруга ей предана до гробовой доски, никогда не предаст.
Алена быстро вошла в курс дела. Самым удивительным было то, что она проявила удивительную смекалку и понятливость в сложных финансовых вопросах, словно всю жизнь только этим и занималась. Дела филиала быстро пошли в гору. Катя приезжала, помогала, проверяла и только удивлялась, откуда у Алены такие способности.
Самым трудным было объяснить родителям, откуда у Кати взялся этот офис, а главное, откуда взялись деньги. Пришлось пойти на хитрость и объяснить всем родным, что она в тайне ото всех вышла замуж за Димона, и он теперь старается для любимой жены. Родители сначала обиделись, а потом приняли «зятя» с распростертыми объятиями.