Имперец. Том 1 и Том 2
Шрифт:
Понятно. Решили по легкому подрезать баблишко у зеленого пацана. Пацан оказался с зубами, а случайный водитель погиб.
— Ничему вас жизнь не учит, статисты, — процедил я, всадив в лоб бандита ледяную пулю.
Отошел от трупа на некоторое расстояние и жестом развеял технику тумана.
Солнышко все также ползло по фасадам домов, теплый ветерок трепал мои отросшие волосы, и только покореженный автомобиль и художественно раскиданные по дорожному полотну трупы портили картинку.
— Меня прямо
Я обернулся и увидел в дверном проеме под вывеской «Охотникъ» мужчину, чье лицо мне кого-то неуловимо напоминало.
— С кем имею честь? — приподнял я брови, не совсем понимая, придется ли сейчас защищаться или будем чесать языками.
До нас донесся тревожный вой полицейских сирен.
— Не лучшее место для знакомства, не находите? — усмехнулся собеседник и кивнул на первую въехавшую на улицу машину со сверкающей синей люстрой на крыше. — Думаю, сначала лучше уладить некоторые формальности.
Глава 23
Боярин Нарышкин, а это был именно он, оказался худым, высоким мужчиной чуть за пятьдесят. Он был не тощим, а, скорее, поджарым, и плавные, уверенные движения выдавали хорошего бойца, хоть уже и посеребренного сединой.
Виктор Сергеевич легко спустился с крыльца ресторана, в котором должна была проходить наша встреча, и подошел ко мне, чтобы осмотреть поле боя. По бегающим от трупа к трупу зрачкам я понимал, что он анализирует произошедшее, но комментариев не последовало.
Когда высыпавшие из полицейских машин стражи порядка двинулись в нашу сторону, вскинув дула автоматов, боярин чуть усмехнулся и, заложив руку в карман брюк, с любопытством наблюдал за полицейскими. Полы незастегнутого пиджака при этом раздвинулись, и в остатках света убегающего за крыши домов солнца тускло блеснула цепочка карманных часов.
Бойцы же прибывшего подразделения растерянно замерли примерно на середине пути, не совсем понимая, зачем их сюда позвали. Наконец, от группы отделился командир и двинулся к нам, поставив автомат на предохранитель.
— Капитан Седых, — представился мужчина, — прибыли на вызов о перестрелке.
— Здравствуйте, капитан, — спокойно поздоровался Нарышкин. — Быстро приехали.
— При всем уважении, Виктор Сергеевич, от вызова до прибытия прошло менее пяти минут, — процедил капитан.
— Я разве высказал какую-то претензию? — склонил голову набок боярин.
— Н-нет… — растерянно ответил мужчина.
— Вот видите, у вас совершенно никаких причин нервничать. Так что позовите ребят, пусть уберут тут по-быстрому.
— А молодой человек? — прищурился Седых, окинув меня нехорошим взглядом.
— А молодой человек со мной, — Нарышкин положил мне руку на плечо. — Какие-то трудности?
Судя по роже Седых, трудности были. И будут у всех участников расследования, когда они поймут, что красоту эту неописуемую раскидал по асфальту один уже немного засветившийся в сводках пацан.
— Никак нет, — нехотя ответил капитан и, развернувшись, начал кому-то звонить.
— Идем, — чуть сжал мое плечо Нарышкин, после чего убрал руку.
Я подавил инстинктивное желание стряхнуть ощущение чужой руки и пошел за Нарышкиным-старшим. Посмотрим, что он мне скажет.
Ресторан «Охотникъ» выглядел, как огромный парад трофеев. Тут была и голова оленя, и вепря, и чучело медведя, куда уж без него. Темные стены, массивная мебель из дерева, тяжелые портьеры, хрустальные люстры — как мечта любой советской женщины. В общем, все максимально дорого, максимально богато и как будто бы немного неформально — охота же. А на охоте, как и на рыбалке, самое оно перетереть за дела без галстуков.
Зал, в котором мы с Нарышкиным сели за стол, был абсолютно пуст — только вышколенный официант с важным видом стоял у стеночки. Мы заняли стол точно посередине, накрытый накрахмаленной скатертью, и боярин сделал неуловимый жест. К нам тут же подскочил официант и протянул меню в красивой, толстой папке.
— Голоден? — спросил Нарышкин.
Я покачал головой:
— Нет, но от кофе я бы не отказался.
— Зря, здесь недурно кормят. Особенно хороша строганина.
— Буду иметь в виду, — вежливо улыбнулся я.
Нарышкин хмыкнул, и мы сделали заказ. Я — кофе по-турецки, а он — кофе со сливками.
— Итак, думаю, мне нет нужды представляться, — произнес боярин. — Собственно, как и вам, Александр.
Я согласно кивнул, не торопясь педалировать тему разговора.
— И, надеюсь, вы понимаете, что я обладаю достаточными компетенциями, чтобы сказать, что вы влезли в очень опасную игру, не зная ни правил, ни игроков.
Любой восемнадцатилетний пацан, только что сорвавший куш, на моем месте должен был начать бить себя пяткой в грудь, что он на самом деле ого-го-го какой умный и продуманный. Но я промолчал, чем вызвал легкое удивление у боярина.
Нарышкин ведь в принципе-то прав — я влетел на всех скоростях в давно идущую драку и иду чисто по приборам. Это выглядит впечатляюще в моменте, но в долгой перспективе — не очень хорошо.
— Собственно, у меня вопрос — зачем тебе тот подвал? — спросил Виктор Сергеевич. — У тебя ни связей, ни реальной власти. Просто крутануть колесо, чтобы он и дальше приносил деньги, не получится. Но ты не кажешься мне глупым мальчишкой. Значит, у тебя есть план.
Я отхлебнул кофе, который, как оказалось, в этом супер пафосном заведении совершенно не умели готовить, и заговорил: