Имперец. Том 3

Романов Михаил Яковлевич

Но я почему-то ожидал увидеть там кого угодно, кроме своего соседа.

— О, какие люди, — вяло поприветствовал я цесаревича.

— Привет-привет! — ответил наследник престола.

— Ты какой-то слишком бодрый, — зевнул я.

— Настроение хорошее, — широко улыбнулся Иван, заходя ко мне в комнату и плюхаясь на гостевое кресло.

— Никак новости соответствующие? — хмыкнул я.

— Ну, — вздохнул парень, — новости могли быть, конечно, и лучше. Но и те, что есть, уже неплохие.

— Интригуешь, — усмехнулся я.

— А то

ж! Мне же на камеру работать всю оставшуюся жизнь, — посмеялся цесаревич, но, когда начал говорить, уже был собран и серьезен: — наемники, перешедшие тебе дорогу, оказались ужасно разговорчивыми людьми. Прям щедро поделились всей известной информацией. И угадай с одного раза, откуда у этих упырей растут ноги, которые надо поломать?

Я потер подбородок, вспоминая политическую карту мира. В два ночи это было сложновато, но правильный ответ от меня и не требовался.

— Ну, два варианта: Германия или Британия, — предположил я.

— Вот видишь, ты даже в большой политике неплохо уже соображаешь! — снова радостно заулыбался Иван, как будто я только что миллион в одноименном ток-шоу выиграл. — Ноженьки растут из Британии. И на днях туда отправилось наше особое посольство, будут налаживать международные связи изо всех сил. Заодно и куратора «Бульдогов» поищут. Твоя протеже, кстати, тоже туда уехала.

— Моя кто? — не понял я.

— Боярышня Анна Румянцева, — пояснил цесаревич.

— О как. Не отпустите вы девчонку просто так, да? — я с осуждением покачал головой.

— Ей сделали предложение, она согласилась, — пожал плечами наследник престола.

— Иван, согласиться и согласиться на предложение, от которого нельзя отказаться — это разные вещи, — произнес я, глядя на своего соседа. — Ты же знаешь, да?

— Аристократия устроена немного иначе, Алекс, — серьезным тоном произнес Иван. — У нас есть долг, и его нужно исполнять. Для Румянцевой долг — сохранение ее рода и его позиций. Так что личное, увы, дело десятое.

— Знаешь, с момента нашего знакомства, я никак не могу перестать радоваться тому факту, что я не аристократ, — хмыкнул я.

— Это временно, — отмахнулся цесаревич.

На что я демонстративно закатил глаза.

Разговоры

— Вы видели, как этот простолюдин за своей девушкой ухаживает? Охрана, машины… А ведь они оба безродные!

— Да тебе просто завидно, что твой женишок за душой только свой корешок имеет.

— Жизнь несправедлива!

— Мне больше интересно, за какие такие заслуги он так ее обихаживает. Корсаковы — не такие уж и богатые. Так, всего пара успешных проектов за ними есть, да и те не слишком прибыльные.

— Думаешь, эта Василиса удачно продала себя?

— Думаю, что ее отец пытается набить дочурке цену. Я тут поспрашивала умных людей. И знаете, что выяснила?

— Ну, не томи.

— Корсаков-старший свою Василису почти сговорил за наследника Строгановых.

— Тогда почему

Мирный…

— А вы сами посмотрите. Мирный успел прославиться как сильный маг. Он же половину лучших бойцов Университета выбил на дуэлях! А Долгорукова, сильнейшего мага, вообще убил. Благодаря своей мощи Мирный вошел в круг самого Ермакова, а не прибился к кружку какого-нибудь Семенова, который Алексею подчиняется. То есть сразу на самый верх пищевой цепочки взобрался. И при этом он — сирота.

— Ему наверняка повезло.

— И бизнес, который буквально приносит миллионы на боях между левыми и правыми — тоже повезло? Нет, девочки. Я больше чем уверена, на самом деле Мирный — какой-то благородный под личиной.

— Так при чем тут Корсакова и Строгановы?

— А как Строганов получит Василису, когда рядом с ней ошивается такой герой? Строгановым придется перебивать цену.

— Так, погоди. Но как Корсаковы, не самые богатые простолюдины, смогли такое провернуть?

— Никак. Я уверена, что это инициатива Демидовых. Они со Строгановыми веками бодаются. Наверняка этот Мирный — на самом деле кто-нибудь из Демидовых, кто не успел засветиться в обществе. И увивается за Корсаковой чисто в пику Строгановым.

— Как сложно…

— Вот увидите, если Строганов даст хорошую цену Корсакову за его дочку, Мирный заберет документы из Университета, и мы его больше никогда не увидим.

Императорский Московский Университет, Александр Мирный

Уже зная щедрую романовскую душу, я прям искренне опасался, что Иван приволочет «Аурусы» в качестве пардончика для Василисы. Это было бы, конечно, феерично, но, боюсь, после такого за мной и Корсаковой началась бы настоящая охота.

И нет, не киллеров, а всяких там матримониально настроенных студентов и студенток. И если с первыми все понятно — пару раз поломать прытким ухажерам ноги и руки, и в Васькину сторону будут бояться дышать все от сторожа до ректора, то что делать с вешающимися на себя девицами, я никогда не знал.

Нет, ну то есть знал, но в сословном обществе это могло бы вылиться в некоторые характерные проблемы.

В общем, на стоянку я шел, испытывая внутреннее напряжение.

Но к счастью, «бронированные машины представительского класса» оказались отечественного производства марки «Нижегородец». Внешне они напоминали «Майбахи» из моего мира, внутренне, если честно, тоже.

Три машинки бело-розового цвета с перламутровым отливом, салоном из белой кожи и светлого дерева. Для полного комплекта не хватало только розового бантика и значка «туфельки» на заднем стекле.

— Ну, как? — радостно улыбаясь, спросил Иван.

— Сейчас узнаем, — хмыкнул я, набирая номер Корсаковой. — Василиса, привет. Ты сейчас где? А ты не могла бы подойти на университетскую стоянку, мне тебе нужно кое-что отдать…

Девушка такой просьбе явно удивилась, но допытываться не стала.