Имперец. Том 4
Шрифт:
Мужчина перевел взгляд на меня, усмехнулся и добавил:
— Всем.
— Ну, извините, — развел я руками.
— Ладно, езжай… — свернув разговор, произнес Лютый. — Его Высочество уже намекал, что он со своими людьми хочет уехать.
— Спасибо, — кивнул я в ответ. — Я запрошу детали расследования.
Лютый фыркнул:
— А ху-ху не хо-хо?
— Имею право, сами знаете, — пожав плечами, сказал я.
— Ой уж, имеет он… Имелка не отросла, небось. Иди уже с глаз моих.
Просить дважды меня было не нужно. Я и
Рабочий визит, можно сказать, подобные мероприятия спонтанно не случаются.
— Ваше Высочество, мы здесь закончили, — произнес я, подходя к Ивану.
Цесаревич благосклонно кивнул:
— Ну тогда по коням, — велел наследник престола. — Максим, надеюсь на ваше содействие моим людям.
— Всенепременно, Ваше Высочество, — со всем достоинством поклонился Меншиков.
А стоило нам рассесться по автомобилям, с Ивана сползло все пафосное высокомерие, и парень предвкушающе потер ладони:
— Ну а теперь можно и кутить! — с сияющими, как пара прожекторов, глазами заявил он.
Я охренел.
— Твое Высочество, какое кутить?! В Кремль!
К папке под юбку, чтоб не моя голова за тебя болела!
— Кутить, Алекс! Кутить обязательно, — резко посерьезневшим тоном проговорил Иван. — В планах был бар с правой молодежью. И я не имею никакого права туда не явиться.
— В нас только что стреляли, — напомнил я.
Ну, вдруг у наследника трона от адреналина память отшибло.
— Я в курсе, — кивнул он. — И именно поэтому мы обязаны поехать дальше веселиться.
— Я не понимаю, что за…
— Алекс, — прервал меня Его Высочество, — я — цесаревич и наследник трона. Если после каждого плевка в свой адрес я буду сбегать, поджав хвост, в Кремль за сто запоров, разве будут меня уважать и слушаться поданные? Особенно военные. Трус не может носить корону Российской Империи.
— Иван! — рыкнул я. — Это полная дурь!
— Это политика, Алекс, — покачал головой цесаревич. — Привыкай. Тем более, ты сам только что сказал, что стреляли «в нас». Попросишься переехать к Лютому в подвал Лубянки? — ехидно спросил наследник.
Я недовольно цокнул языком, но больше не спорил.
Политика… Политика политикой, а найду ту гниду, что охренела стрелять посреди столицы, мокрого места от нее не останется.
Ресторан «Ивушки», Максим Меншиков
Ситуация была — нарочно не придумаешь, хуже не сделаешь. Все и так знают, что Свободная фракция мечтает о «лучшем будущем» для страны, наследник престола даже вот имел удовольствие познакомиться с креативными идеями…
И тут же, прямо на пороге, на выходе с собрания молодежи Свободной фракции стреляют в будущего императора. Некоторым впору самим застрелиться, но Меншиков слабостью духа никогда не отличался.
Максим понимал, что лишь полное содействие расследованию способно хоть как-то улучшить сомнительное положение левых. Но тут, как говорится, невиновность докажут, а осадочек все равно останется. И еще долгое время будет гулять по всему высшему обществу одна сплетня краше другой.
В общем, Максимилиан был мрачен, и одной его мрачной мины хватало, чтоб гости «Ивушек» строились на дачу показаний, говорили четко и по делу, ну и вообще были максимально покладисты. И когда люди с погонами и без изволили покинуть ресторан, то морально выжатая левая молодежь скучно и без изысков попросила накрыть на стол еды и водочки. Произошедшее требовало снятия стресса, и тут даже приличные девушки были не прочь опрокинуть рюмку-другую.
— Ну, чего ты трясешься, как осиновый листик? — спросил Меншиков у Голицына, которому кусок в горло не лез. — Немного тебя пополощут, конечно, но быстро успокоятся. Привыкай к суровой реальности, тебе ж не десять лет.
Парень посмотрел на лидера с таким видом, слово из «Ивушек» он планировал нырнуть под трамвай:
— Отец меня сгноит за такое эпическое фиаско, — пояснил Петр. — Сначала этот дебил Рогов оскорбляет ближника наследника трона, а потом еще и стрельба на пороге! Мне конец.
Меншиков тяжело вздохнул. Княжич Голицын ему конкретно так не нравился, но объективно вины парня в произошедшем не имелось. Кто ж знал, что ему так крупно не повезет.
— Ладно, — повторив вздох, произнес Максим, — я попробую замолвить словечко перед князем о тебе.
Задерживаться никто не хотел после такого эмоционального испытания, так что очень быстро все как-то скомкано начали прощаться и отбывать к семьям. Оставаться для продолжения вечера гости Голицыных не желали.
Меншиков, как и положено главе молодежи, планировал уезжать последним. К тому же было у него одно незаконченное дельце.
— Костик, — Максим окликнул Рогова, и тот весьма довольный, что сам Меншиков его зовет, с важным видом подошел к княжичу. — Знаешь, мне есть что тебе сказать, — проговорил Максимилиан, заводя парня за угол, подальше от любопытных глаз условных союзников.
— Я весь внимание, — горделиво вскинул нос Рогов, и тут же получил такой удар в грудину, что вся спесь с него слетела мигом.
Да и вообще сложно изображать гордеца, корчась на полу в попытках сделать вдох.
— Еще раз опозоришь меня перед императорской фамилией, я тебя лично прикончу. Понятно? — тяжело роняя слова, проговорил Максим, склонившись над поверженным сторонником.
Сдавленный хрип с пола демонстрировал, что Константин Рогов был согласен на все что угодно, лишь бы ему еще раз не прилетело.