Имперец. Том 4
Шрифт:
— Все целы? — спросил Иван.
Народ, молчавший до этого, готов был рухнуть на колени перед цесаревичем, спасшим их от неминуемой гибели. Раздался нестройный шепот, что все целы, и я произнес:
— Будем подниматься наверх. Но для начала хотелось бы попросить ваших мужчин помочь мне.
Все закивали, кто-то даже начал передавать женам детей, которых держал на руках. Собственно, в этот момент один из мужиков, у которого по странному стечению обстоятельств не было ни жены, ни детей, полез за пазуху.
Я
Стоящий рядом с убийцей мужчина тоже заметил нездоровое движение. И одним четким ударом в челюсть вырубил мужика. Бабы взвизгнули и кинулись врассыпную, оставив в пустом пространстве только лежащего без сознания мужчину и вырубившего его мужика с женой и тремя детьми.
— А ты говоришь, куртка плохо сидит, — посетовал мужик на жену, носком туфли откидывая полу куртки убийцы.
Тот ожидаемо тянулся к пистолету в наплечной кобуре.
— Декрет, — вздохнула женщина, — теряю хватку.
На наши вопросительные с Иваном взгляды пара представилась:
— Капитан полиции Виктор Тимофеев с супругой.
Супруга чуть толкнула мужчину под локоть, и тот спохватился:
— С супругой младшим сержантом Екатериной Тимофеевой.
Женщина гордо расправила плечи. Вот, она не просто мамочка в декрете с тремя шалопаями, она — тоже полицейская!
— Капитан, ваш подвиг будет вознагражден, как только мы достигнем земли, — пообещал Иван.
— Да что вы, Ваше Высочество, — отмахнулся Тимофеев, — это же долг любого поданного Российской Империи.
Так и хотелось сказать — «вы удивитесь», но пришлось извиниться, взять лежащую тушку за ворот куртки и с фразой «я по-быстренькому переговорю», удалиться в ближайший пустующий магазин.
Убедившись, что рядом ни детей, ни мамочек, я быстренько обыскал нападающего, изъял оружие и, свернув убийце шею напоследок, вышел обратно к вновь собравшимся людям.
— Решил оставить до выяснения, — пояснил я под любопытными взглядами.
— А если сбежит? — неуверенно пискнула какая-то мамочка из толпы.
— Не сбежит, — усмехнулся капитан полиции. — Господин Мирный его крепко привязал. Я же правильно угадал, да?
— Верно, — нехотя ответил я.
Впрочем, от дальнейших расспросов мужчина воздержался. Мы быстренько построили народ так, чтобы можно было подниматься по лестнице, не мешая друг другу, и двинулись наверх. Минус первый этаж ждал нас тоже распахнутой дверью, правда, без трупов и прочих мозгов на кафеле. И вот вроде бы уже свобода была близко, еще немного и глотнем свежего воздуха, и хорошо бы еще пивка, но я замер на последнем пролете, и шедший следом Иван чуть не впечатался мне в спину.
— Ты чего? — не понял цесаревич, а затем растерянно произнес: — А…
Выход на поверхность был заблокирован обрушившимся грунтом.
Глава 13
Москва, боярский особняк Румянцевых, Кирилл Нахимов
Особняк бояр Румянцевых стоял в хорошем, престижном районе. Конечно, обеспеченные соседи следили за охраной своей территории, но на самом деле это делалось больше для поддержания статуса, чем для защиты от каких-либо реальных опасностей.
Никто никогда не думал, что на этой улице будет идти настоящий городской бой.
К сожалению, не все армейские части оказались верны присяге. Не всех Нарышкин смог приструнить или обезглавить. Нашлась парочка тех, кто начал выдвигаться на Москву, желая если не крови, то хорошенько поживиться в столице.
Но они не были проблемой. Точнее, они могли бы ей стать, но Виктор Сергеевич подстелил соломку где мог, и на подъездах к столице уже разворачивались защитники Москвы.
А вот накаченные бабками радикалы из, казалось бы, мирного населения мгновенно почуяли кровь и высыпали на улицы. Получилось так, что на город надвигались хорошо вооруженные и обученные части, а в самом городе шли уличные бои.
Если не удержать — полыхнет на всю империю.
А потому личные дружины лояльных императору родов вышли на улицы зачищать город от почувствовавших слабину власти группировок. Одну из таких дружин и вел княжич Нахимов. Вел Кирилл ее не абстрактно патрулировать улицы, а в самое пекло городских боев — на улице, где среди прочих богатых особняков располагался и дом Анны.
Черные, бронированные внедорожники военного образца неслись, наплевав на разметку и знаки светофоров. Въезд на улицу, где жила Румянцева, перегородили баррикадой.
Это только в книжках и кино все показывают красивенько и эффектно, а в жизни же такие стычки похожи на мясорубку или блендер. В стеклянной колбе улицы одна сила пытается перемолоть другую, и вот вопрос, что окажется крепче — кости или острые лезвия?
Княжичу Нахимову хоть и казалось, что он скучная посредственность по сравнению с выдающимся отцом, но на деле это было не так. Детям свойственно превосходить своих родителей.
Любимая стихия Нахимовых — вода. Не слишком оригинально, да?
А если представить, как эта вода возникает буквально из ниоткуда, и льющийся из воздуха мощный поток заполняет всю улицу и сметает все на своем пути похлеще штормовой волны?
Баррикады из машин, мешков с песком и дорожных ограждений сшибло и разметало, как карточный домик. И людей, задержавшихся там, закрутило в стихии, словно в барабане стиральной машинки.
Княжич был силен. А еще княжич был зол. Если с головы его Анны упадет хоть один волос, он утопит каждую радикальную псину в этом городе в собственной крови.