Имперец. Земли Итреи
Шрифт:
Хрипло крикнул:
— Старик, может, вытащишь ещё пару артефактов, ты же глава секты артефакторов!
«Не глава, а старейшина. И сколько их, по-твоему, у меня в запасе? Сотня?»
— Ты же готовился к этому дню не один год. Должна была быть сотня.
Старик рявкнул вслух:
— Заткнись и сражайся. Заставь её снова выпустить побольше нитей крови, и я их сожгу, они сильнее всего уязвимы. Мы измотаем её.
Я стиснул зубы, сдерживая ругательства. Как будто это так легко сделать — заставить выпустить.
На этот
Артефакты? У меня где-то валяется Огневище.
Три вдоха и оно летит под ноги Марионетке.
Но то, что так меня когда-то впечатлило у складов Морозной Гряды, здесь Марионетка втоптала в камни, буквально расплескав пламя в стороны.
А вот старик отлично сумел сжечь нити, которые я выманил за собой. Я метался среди них больше двадцати вдохов, позволяя сплестись гуще, и за это время вспомнил ещё об одной штуке, которую можно считать невероятно сильным артефактом.
Цепочка, что закрывает связь с Небом.
Вот только подействует ли она на Марионетку? Что она закроет ей? Может быть, перекроет связь с формацией, сделает то, что не могут сделать артефакты старика здесь и сейчас?
Не попробую, не узнаю.
За то время, что бушевал огонь и корчилась Марионетка, старик успел завершить технику. Ту самую, что на моих глазах убила Предводителя — мечи, падающие с неба. Только в этот раз они все молотили по крохотному пятачку в пять шагов шириной, только по Марионетке.
Ей это явно не понравилось, три вдоха она стояла под их ударами, а затем впервые с начала сражения двинулась с места, с чавканьем отрывая ногу от плит площади. Она сильней, чем были убитые Предводители, раз может выбраться из приковывающей техники или старик Тизиор ослаб и мало влил силы?
Неважно.
Куда, тварь?
Первым ей в грудь влетело Штормовое Копьё, следом из камня вырвались Кровавые Плети. Да, им было не под силу пережить удар даже одного меча старика, но их были десятки и их хватало, чтобы заставлять Марионетку бороться за каждый шаг из двойной ловушки.
Плети, в которые я вливал стихию, должны были быть острыми, словно хорошо наточенный клинок, должны были окрашиваться кровью врага, вот только Марионетка не собиралась отдавать моей технике ни капли своего тела.
И не надо. Огромные призрачные клинки молотили Марионетку, раз за разом рассекая её тело, заставляя странно вибрировать её тело, и срывали ритм едва уловимого мерного биения в глубине её тела. Эдак...
Мечи вдруг исчезли, запас вложенной стариком в технику силы закончился. Я возмущённо завопил:
— Старик, ты же давно Предводитель, сделай технику непрерывной!
Мне ответил злой голос:
— Щенок, побольше уважения к старейшине секты Сапфировых Тритонов!
Я обернулся, в изумлении уставившись на ещё одного незнакомого мне старикашку. С губ даже едва не сорвался глупый вопрос: «Ты кто, вообще, такой?». Ясно же, что какая-то шишка из тех, что помогали старику, как бы не шишка из Тритонов, которую должен знать Атрий, только у меня сейчас не то лицо. Вовремя ты появился со своими нравоучениями, шишка, ничего не скажешь.
Спустя миг мне стало не до чужака и не до насмешек — Марионетка снова ударила. На этот раз одновременно и шипами и кровавыми нитями из пальцев.
Старик Тизиор вновь накрылся сплошной защитой, я вместе с Призраком ушёл Рывком на полсотни шагов вверх, где проскользнув мимо нитей, а где снеся их со своего пути Звёздным Клинком.
Мгновение неподвижности, шаткого равновесия, когда техника уже закончилась, но земля ещё не позвала меня к себе, а затем я снова вливаю силу в созвездие Рывка. Десять Летающий Убийц один за другим пробивают Марионетку насквозь, следом в неё врезается Крушитель.
Я разрубаю Марионетку надвое, перечёркиваю её сталью, техникой и стихией. Клянусь, этого удара бы хватило, чтобы убить Предводителя, но она уже спустя вдох смыкает края страшной раны.
Летающие Убийцы делают круг по площади и мчатся ко мне, хотя я пытаюсь развернуть их для нового удара. На миг меня пронзает испуг, что подарок Фатии с двойным дном и они сейчас ударит уже меня. Я даже прикрываюсь чешуйкой Панциря, хотя не чувствую жара опасности.
И не зря не чувствую. Убийцы огибают чешуйку, сходятся в одном месте, на запястье. Но рука, которую должны были пронзить десять костяных клинков — цела, зато её теперь снова стягивает браслет из крупных бусин. Летающие Убийцы исчерпали запас сил.
Я на миг стискиваю зубы. То ли досадуя на свой испуг, то ли на то, что помощь артефакта была так коротка.
Но это не мешает мне уйти от удара Марионетки, а затем выругаться. Тот сектант, что советовал мне проявить уважение к старику Тизиору — попался, дарсов слабак.
Одна из кровавых нитей пробила его насквозь. Я рвусь к нему, скользя между ажурных сплетений девяти других, уворачиваясь от молотящих из камней острых пик.
И не успеваю.
Когда Звёздный Клинок рассекает десятую нить, то сектант уже мёртв. Высушен не хуже, чем если бы его убил мой Призрак. Тоскливо спрашиваю:
— Это ещё одна жизнь к Марионетке, да?
Старик Тизиор бурчит у меня в голове:
«Нет, она просто так высушила Альвира, ради забавы.»
Вдруг вопли ужаса доносятся с дальнего края площади. Я оборачиваюсь, зрение Мастера позволяет увидеть, как отряд Тритонов, который закрывал вход на площадь, корчится, пробитый насквозь кровавыми пиками.
Это как так? Она что, стала настолько сильней от всего одного выпитого? Или просто стала умней и напала на тех, с кем может справиться?