Империя человечества. Время солдата
Шрифт:
– Целься в центр, между створок.
– А вдруг там кто-нибудь шляется? – испугался в ответ Йохансон. – Там, за дверями?
– Это биполярник, – объяснил Этерлен, – энергия выстрела «расплескается» по дверям, и дальше не пойдет. А двери просто испарятся. Давай.
Над головой Этерлена тяжко рявкнул выстрел, сменившийся удивленными матюгами Йохансона. Генерал взлетел в воздух, ухватился пальцами за край отверстия и через секунду уже стоял на ногах.
Двери какого-то этажа и в самом деле практически испарились: от них остались лишь обгорелые края с почерневшим металлическим
– Горячо, – раздраженно сказал он. – Ну, где ты там?
Этерлен вновь прыгнул вверх.
В коридоре явно происходило что-то нехорошее. Женский голос визгливо звал полицию, какой-то мужчина густо басил, призывая всех покинуть этаж и вообще объявить общую тревогу – Этерлен догадался, что перепуганные взрывом люди, увидев испарившиеся двери лифта, готовились впасть в массовую истерику.
– Проклятье, это наш этаж, – прошипел Йони. – И наша квартира…
– Да где же полиция?! – возопил кто-то за углом.
Этерлен решительно рванулся в сторону развороченных взрывом бронедверей частной квартиры, на которые указывал Йони. Полиция ему была не нужна.
Совсем.
В прихожей у Кохана, очевидно, было что-то вроде библиотеки – Этерлена встретили сотни, тысячи древних бумажных листов, покрывавших пол словно пепел, разметанный ветром. За его спиной раздраженно выругался Йони. Не глядя на него, генерал прошел в гостиную. По всей видимости, взрывная волна ударила из соседней с ней комнаты, раскрошив шкафы с дорогой посудой, вырвав из стены элегантный камин и сорвав светлый паркет пола. Морщась от острого запаха перегоревшей взрывчатки, плотно заполнившего все вокруг, Этерлен отшвырнул ногой обломки белой деревянной двери и шагнул в помещение, служившее отставному генералу кабинетом.
– Во класс, – сказал он.
Обуглившаяся голова Конрада Кохана близоруко щурилась на него из-под в щепы разметанного стола, за которым валялся перекрученный стальной каркас большого вращающегося кресла. Ноги покойника находились там же, где и голова, а вот руки с частью торса бесформенной кровавой грудой примостились в углу слева от входа.
– Кажется, мы очень удачно опоздали, – задумчиво произнес Йони. – Еще пара минут, и наши потроха попали бы в полицейские сводки.
Этерлен дернул шеей, словно бы выходя из секундного транса, и устремился к покосившейся стене кабинета, из которой наполовину вывалися дорогой старинный сейф. В его руках появились какие-то странные инструменты.
– Стоять! – нервно гаркнули за его спиной.
Этерлен развернулся не хуже фокусника: вместо загадочных вороненых причиндалов он теперь держал два «Моргенштерна», и их равнодушные стволы смотрели прямиком в лицо коренастому полицейскому офицеру, который статуей замер в дверном проеме.
Молчаливое противостояние длилось недолго – из гостиной появились сразу несколько полицейских, не понимавших, отчего их начальник застыл, как приклеенный. Перед кабинетом случилась короткая возня. Увидев за спинами копов любопытные физиономии местных обывателей, Этерлен медленно разжал губы.
– Ребята, – сказал он, – я стреляю профессионально. Отойдите все назад, и уберите из квартиры этих охламонов. Мне нужно остаться вдвоем с вашим капитаном. Вдвоем, понятно?
С этими словами он почти незаметно дернул правой кистью, и бластер перкочевал в руки Йони Йохансона, который благоразумно держался подальше от линии огня, а именно – в дальнем углу комнаты. Детектив точас же выдвинулся из укрытия и направил оружие на толпившихся на заднем плане полицейских.
– Исполняйте же, болваны, – произнес капитан удивительно чистым и ровным голосом. – Или вы хотите, чтобы он меня пристрелил?
Выталкивая из квартиры зевак, нижние чины исчезли. Этерлен дождался, когда утихнет шум и тревожный гомон, и запустил руку в карман куртки.
– А-кгм, – сказал офицер, заметно бледнея, – что я могу для вас сделать, генерал?
– Через пару минут – упаковать нас обоих в наручники и отвезти отсюда, причем так, чтобы это видело как можно больше людей. Заодно скажете своим, чтобы отогнали от подъезда темный «Кронпринц», который там загорает. А пока – подождите минуту.
Этерлен спрятал оружие и документы, как ни в чем не бывало повернулся к стене и занялся сейфом. Тот продержался не более тридцати секунд. Распахнув дверь, генерал бесцеремонно сгреб в поясную сумку все информдиски, которые попались ему на глаза, запихнул за пояс тонкую папку с какими-то бумагами, и принялся застегивать куртку.
– Боюсь, моему начальству это не понравится, – подал голос полицейский.
– Будем считать, что вы имели счастье оказать услугу Конторе и лично мне. Все, вы можете звать своих людей.
… – Я их не вижу… повторяю, я их не вижу, но они наверняка там, за облаком. Судя по тяготению, там болтается свободный планетоид: они либо за ним, либо в облаке.
Лейтенант-полковник Галлай поглядел на своего напарника, вахтенного пилота майора Зейдлица – тот облизал губы и решительно тряхнул густой шевелюрой, пронизанной нитями ранней седины. Они хорошо понимали друг друга.
– Поднимай командира, – сказал Галлай, переключая необъятный пульт управления в боевой режим.
В потолке угасли мягкие плафоны молочного цвета, на смену им вспыхнуло тревожное малиновое с зеленым сияние козырьков и стоек. Громадные стереоскопические экраны кругового обзора сразу стали контрастнее. Галлай выждал с минуту и врубил сирену боевой тревоги.
– Боевой разворот, – приказал Галлай. – У нас мало времени.
Зейдлиц кивнул и привычно потянулся к откинутому штурвалу. Звездный узор на экранах медленно поплыл в сторону: тяжкая махина линкора, не сбрасывая скорости, начала поворачивать, чтобы оказаться носом к противнику. Они еще не видели его. Расстояние в полмиллиарда было не слишком велико, но «глазам и ушам» корабля мешали гравитационные возмущения и плотное водородное облако, рядом с которым висел только что выжженный кем-то ортианский транспортник. Галлай догадывался, чья это была работа – здесь, на приличном удалении от имперских границ, то и дело шастали разведывательные звенья негуманоидов леггах.