Империя драконов – 2. Чародейка смерти

Терешкова Анна

– В империях стало слишком неспокойно. Появление измененных и некромантов говорит о том, что они начали действовать открыто, – нахмурился дракон.

Последние недели советники неустанно только об этом и выли на каждом демоновом заседании, которые Нилмэйну уже как кость в горле.

– Прежде чем избавиться от ведьмы, узнай, какие цели она преследовала.

– Мои методы действуют безотказно. Еще никому не удавалось скрыть от меня правду, – ядовито оскалилась темная эльфийка.

***

В свою комнату я влетела с такой скоростью, что дверь с грохотом приложилась о стену, жалобно скрипнула и по инерции начала закрываться.

Удар ноги. Бах! Скрип! Бах!

– Да прекрати ты казенное имущество громить, метелка бешеная! – заорала Тири, подскочив на ноги.

Я вскинула голову, злобно оскалилась, но тут же удивленно моргнула, заприметив скромно пристроившихся на моей кровати лешего и духа дракона. Эльт был, точнее, не был деревцем, как в прошлый раз. Тарш явился в своем истинном обличии! Сейчас даже в сидячем положении лешего я могу отметить, что ростом он больше семи футов, кожу болотного цвета прикрывали на вид плотные кожистые листья неизвестного мне растения. Ярко-зеленая бородка чуть ниже шеи, такого же цвета длинные волосы, разметавшиеся по полу. Большие глазищи все того же изумрудного оттенка, нос прямой, продолговатый, тонкие губы.

И чудно, и боязно.

– А что же это моя спасительница-избавительница злая как черт? – закономерно поинтересовался Тарш, а после листва его угрожающе покраснела, обросла колючками, и он, подскочив на босые ноги, чуть не опрокинув непонятно откуда взявшийся чайный столик, где расположились кружки, конфеты и лесные ягоды, свирепо прорычал: – Кто тот ирод окаянный, шо посмел обидеть мою ведьмочку?!

– Уважаемый… леший, вы здесь как бы инкогнито. Хватит вопить! – угрожающе потрясла светлая пальцем. – А ты! – Разгневанный взгляд на меня. – Изволь предупреждать в следующий раз о гостях. И вообще! Леший? Серьезно? Из-за него вся академия на ушах стоит. Так нет же, еще и дух дракона в придачу! Боюсь представить, кто будет следующим!

– Дохлый дракон, – алчно оскалилась я.

Дух издал недоуменное «ря-я-я» и перемахнул подальше к окну.

Забыла, значит, с кем имею дело? Да я, похоже, совершенно представления не имела!

– В столовой что, гномью брагу разливают? – замогильным голосом спросила Тири.

Я не ответила, подошла к письменному столу, опустила на него сумку, с силой сжав кожаный ремень. Злость немного поубавилась, но ее место занял противный липкий страх.

Эларонис Митиан, наследник Свободных земель, знает о чарах смерти, что я использовала! В голове не укладывается, как Иса могла написать о подобном?!

О Великая Тиамат!

Что мне теперь делать? Связаться с дядей?

Я хлопнула себя по щекам ладонями, на корню отрезав эту идею. Он и знать-то не знает о случившемся в недалеком прошлом. А узнает – будет казнен за сокрытие преступницы вместе с нею же, то есть со мной.

Однако не похоже, что Элай собирается донести об этом дознавателям. По крайней мере, пока.

– Тири, прости за неудобства. Эльт, дракоша, давайте отложим наши посиделки, мне нужно подготовиться к завтрашней практике.

– Так мы поможем, – тут же вызвался леший.

Эльфийка грациозно поднялась на ноги, медленно прошла ко мне и опустила изящную ручку на мое плечо.

– Что случилось? На тебе лица нет.

«Кажется, мне снова придется бежать», – хотелось ответить.

Но тогда в Крепости Отверженных станем соседками, а ей вряд ли там подготовят королевские хоромы.

– А… Анами, я ее прокляла.

И даже не солгала.

– Уже вся академия судачит, – кивнула Тири.

Я поморщилась. Как слухи-то быстро разлетаются.

– Даома собирается отомстить, – не вопрос, констатация. – Чем я могу помочь? – решительно настроилась эльфийка, гаденько улыбаясь. – Подпортить жизнь магичке я всегда рада.

Вместо ответа я взяла и обняла светлую. Мне просто нужно было почувствовать чье-то тепло. Ощутить чью-то жизнь, сожалея о том, что Малики нет рядом. Но тогда она бы вытрясла из меня правду. А это разрушило бы жизнь нам обеим.

– Эм… – растерялась эльфийка.

Недолго думая, леший сграбастал нас в свои сильные длиннющие ручищи и сжал так, что я с Тири одновременно захрипела. Дракоша обделенным быть не захотел, и уже через секунду я почувствовала легкое тепло от призрачных крыльев.

– М-да-а-а. Что бы было, войди сейчас кто-то в нашу комнату? – сипло выдавила Тири.

– Объятия – это всегда хорошо, – одобрительно заметил леший.

Я не выдержала и рассмеялась. Легко, звонко. И впервые за долгое время.

– Если с удушением… то есть с обнимашками мы закончили, давайте вернемся к столу и обсудим план защиты, – внесла предложение светлая, освободившись от тисков Эльта.

– Вы возвращайтесь, а я сначала найду подходящий артефакт, – улыбнулась им.

Все же мне предстоит выстоять против троицы сильнейших адептов, а не выскочки Анами.

Первым делом я открыла гримуар. Для его подробного изучения мне понадобится не один месяц. Но сейчас нужна информация для конкретно одной цели. Защитить свою жизнь.

Слишком мало времени, чтобы тратить его на просмотр каждой страницы, уповая, что найду нужную. Намереваясь сохранить как можно больше драгоценных минут, я выставила над гримуаром ладони, шепнув заклинание поиска. Десятки страниц, поддаваясь магическому порыву ветра, начали стремительно переворачиваться. И на тех страницах, где была информация о защите, появлялась бледно-голубая руна.

– Это гримуар? – раздалось над ухом чрезмерно удивленное.

Поиск я резко прекратила, обернулась к Тири.

– Тот самый, который передается из поколения в поколение, когда ведьма проходит обряд посвящения в ковене?

Глаза Тири сейчас светились живейшим любопытством, прямо в точности как у профессора Амиса, когда этот женоподобный тип рассматривал меня в роли занятного экземпляра для изучения.

– А ты много об этом знаешь, – улыбнулась я эльфийке. – Он достался мне от мамы после ее смерти. Обычно в таком случае гримуар остается в ковене до времени, когда верховная передаст его следующей ведьме из рода. Но моя мама… – я запнулась, – ушла из ковена. Так что гримуар достался мне сразу, как я прошла… – очередная запинка, – достигла возраста Вознесения.