Империя ГРУ. Книга 1
Шрифт:
Но хотя советское руководство и оказывало в 1920–1922 гг. помощь деньгами и оружием кемалистам, они не были единственными, на кого большевики делали свою ставку в восточной политике. Так, в 1921 г. советское руководство всерьез рассчитывало на то, что местные коммунисты смогут придти к власти и создать в Турции советскую республику. Для помощи им в Турцию были направлены многочисленные эмиссары Разведупра и Коминтерна. В результате, как отмечал в своем докладе тогдашний руководитель военной разведки Ян Ленцман, только в одном Трапезунде насчитывалось 200 агентов Региструпра. Более того, для проведения этой идеи в жизнь большевики были готовы даже использовать солдат и офицеров врангелевской армии. Свидетельство тому — письмо наркома иностранных дел Г. Чичерина в ЦК РКП(б) от 22 апреля 1921 г.: «Коллегия НКИД решительно высказывается за принятие предложения тов. Е. (личность не установлена — авт.) относительно Константинополя. Она считает это предложение заслуживающим серьезного внимания. При проведении этого плана следует однако действовать осторожно по дипломатическим отношениям. По словам тов. Е. врангелевцы так резко настроены против Антанты, что они охотно возьмут Константинополь. Престиж Советской России среди них очень велик, но не настолько, чтобы они сами обратились к нам с заявлением о своем подчинении. После захвата ими Константинополя мы должны будем по словам тов. Е. обратиться к ним в таком приблизительном смысле: „Антанта водила вас за нос и пользовалась вами против Советской России, но у вас теперь открылись глаза и мы рассчитываем, что вы больше не будете действовать во вред трудящимся России, мы предлагаем признать Советскую Власть, ваши преступления забываются и вам разрешается вернуться на родину“. У нас должен быть наготове политический аппарат, чтобы в тот момент сразу бросить его в Константинополь, причем ради большей осторожности переброска политработников может происходить как будто самочинно по их собственному желанию. Мы таким образом овладеем положением в Константинополе. Нас нельзя будет винить за события, развернувшиеся помимо нас. После этого мы передадим Константинополь его законным владельцам туркам, но не ангорским кемалистам, отделенных от Константинополя проливами, а константинопольским кемалистам, гораздо более левым, т. е. главным образом имеющемуся в Константинополе рабочему элементу, который мы организуем и вооружим. Формально же Константинополь будет передан турецкому государству. Тов. Е. полагает, что в тот момент врангелевцы без труда займут Андрианополь и Солоники, там появятся наши комиссары, и едва держащиеся балканские правительства будут опрокинуты, что может иметь громадный политический эффект и дальше Балкан…». [153]
153
Там же. С. 12–13.
Однако «Турецкий Октябрь» не состоялся. В результате хитрой политики Кемаля Ататюрка прибывшие из РСФСР руководители турецкой компартии были уничтожены, а турецкие прокоммунистические организации — разгромлены.
В начале 1922 г. в Анкаре открылось советское полпредство, которое возглавил бывший начальник Региструпра С. Аралов. Вместе с ним в Турцию прибыл и военный атташе Константин Кириллович Звонарев (Карл Кришьянович Звайгзне) с группой своих сотрудников. Это обстоятельство позволило вести разведывательную работу в Турции с легальных позиций. Так, в марте-апреле 1922 г. Аралов и Звонарев совершили поездку на турецко-греческий фронт и побывали в шести пехотных и трех кавалерийских дивизиях, посетили ставку Мустафы Кемаля. [154]
154
Аралов С. Воспоминания советского дипломата. М. 1960. С. 76.
Ценным свидетельством о деятельности советской военной разведки в Турции в 20-е гг. являются воспоминания бывшего зам. торгпреда в Турции, ставшего невозвращенцем Ибрагима Ибрагимова «Работа Коминтерна и ОГПУ в Турции». Он, в частности, пишет:
«В Турции действует целый штаб, очень хорошо организованный, из бывших офицеров — северных татар, ставших коммунистами и окончивших спецкурсы при Красном Генштабе, числящихся официально на должностях драгоманов (переводчиков — авт.) разных рангов при полпредствах и в консульствах. Главная квартира этой организации — в Стамбуле, при генконсульстве, а не в Анкаре. Во главе все время находился Абсалямов, его помощник Халил Таканаев имел постоянное пребывание в Анкаре, числясь официально драгоманом. Оба они очень воспитанны, скромны, с первого же свидания с ними завоевывают полное доверие и расположение собеседников. Работают тихо, спокойно, без всякого шума, очень осторожно, абсолютно не посещают всевозможные „злачные места“, не афишируют себя (не в пример агентам ОГПУ), но работают чрезвычайно энергично и плодотворно. Результатом их работы очень довольны были всегда в Центре, и в Генеральном штабе вполне удовлетворены, за что не раз получали благодарность и доказательством служило то, что они очень долго сидели на этих должностях, несмотря на все козни местных агентов ГПУ против них лично, потому что они не подчинялись в оперативной работе местной резидентуре ОГПУ и не давали им сведения о своей работе.
Не раз они мне жаловались, что местная резидентура ОГПУ интригует против них, создает дутые дела только потому, что они сами не в состоянии доставать мало-мальски серьезных сведений, что их снабжают постоянно свои же сексоты разными подложными военными документами и сведениями, дорого материально им обходящимися.
Резидентура, спеша перебить своих „конкурентов“ в подаче сведений непосредственно в центр и „более точных“ и тем самым „дискредитировать“ этих, всегда попадала впросак и по проверке их сведений всегда агенты ГПУ получали нахлобучку. Конечно, такое положение они стерпеть не могли и начали подкапываться под них, возведя на них небывалую клевету, вплоть до того, что обвиняли их в государственной измене в пользу Турции, указывая на их магометанское происхождение, подводя их под риск смертной казни.
Можно сделать после этого определенный вывод, насколько плодотворна, ценна и точна была их работа, что даже всесильная резидентура ОГПУ не могла справиться с ними, несмотря на всё их „контрреволюционное“ происхождение, как то: бывшие царские офицеры, дети богатых купцов-буржуев, интеллигенты и т. д. Почва самая благоприятная при советских условиях для травли.
Их в конце концов отозвали, но с назначением на высокие военные должности в Штабе Закавказской Армии, в частях, расположенных на турецкой границе, фактически на ту же работу, только с резиденцией на территории СССР. А на их место на те же должности прислали опять татар, рабочих-коммунистов, но уже красных офицеров… — драгоманами полпредств и генконсульства». [155]
155
РЦХИДНИ. Ф. 328. Оп. 1. Ед. хран. 203. С. 59–62.
Таким образом, можно констатировать, что к концу 1920-х гг. становление заграничных резидентур советской военной разведки было, в основном, закончено. IV Управление имело в своем распоряжении сильный заграничный аппарат легальных резидентур, работавших под официальным прикрытием, и разветвленную нелегальную сеть. Так, например, в нелегальной берлинской резидентуре насчитывалось свыше 250 человек. На специальную работу в 1929–1930 гг. Управлению было выделено 750 тысяч американских долларов и 515 тысяч рублей (в эту сумму не входила оплата деятельности военных и военно-морских атташе и оплата научных командировок). [156]
156
Кочик В. Советская военная разведка: структура и кадры // Правда-5. 1998, № 29. С. 10–11.
Необходимо также отметить, что одним из приоритетных направлений деятельности Разведупра во второй половине 20-х гг. становится военно-техническая разведка. Так, с апреля 1926 г. Разведупр выпускает «Военно-технический бюллетень». Это издание знакомило заинтересованные учреждения с секретными или не подлежащими оглашению материалами, которые не могли быть помещены или использованы в «Информационных сборниках» Разведупра. «Военно-технические бюллетени» должны были освещать новейшие технические достижения и их применение в области артиллерии, ручного оружия, броневого дела, военной химии, связи и электротехники, военно-инженерного дела, воздушного флота, морского флота и военной промышленности. [157]
157
Там же.
Для ведения военно-технической разведки использовались все возможности, как легальные, так и нелегальные. На легальном уровне разведка широко пользовалась возможностями Наркомата внешней торговли и Наркомата по иностранным делам. В советских торгпредствах создаются инженерные отделы, которые должны обеспечивать РККА всем необходимым — от современной военной техники до предметов культурно-бытового назначения. Кроме всего прочего, инженерные отделы обязаны были «собирать, проверять, систематизировать и изучать все материалы о новых научно-технических усовершенствованиях и достижениях, как применяемых, так и могущих быть примененными для военных целей и обороны страны». Естественно, среди сотрудников ИО были и военные разведчики. Одним из наиболее известных среди них был Г. П. Григорьев, инженер советского торгпредства в Милане, который многие годы поддерживал связь с резидентурой Л. Е. Маневича. [158]
158
Там же.
Что до масштабов деятельности военной агентурной разведки, то о них можно судить по докладу начальника 3-го отдела А. М. Никонова. В нем говорится, что только в 1924–1925 гг. через агентурный аппарат Разведупра было получено «9851 агентурных материалов, с общим количеством 84148 листов и 3703 книг и журналов: кроме того получались материалы непосредственно других органов — в количестве 1986 материалов… Отделом было дано 10000 оценок на поступившие материалы, а также 3156 заданий агентуре… Из общего количества… данных заданий приходилось: 784 (24,8 %) на сухопутные вооруженные силы, 274 (8,75 %) на политические и экономические вопросы, 1310 (41,9 %) на военную технику, 405 (12,5 %) на воздушный флот и 383 (12,1 %) на военно-морской флот». [159]
159
Там же.
В трудные годы на Дальнем Востоке
Деятельность советской военной разведки в Европе и Америке — тема достаточно изученная. Но Россия — государство, расположенное как в Европе, так и в Азии. При этом протяженность азиатской границы России превышает европейскую, что позволяет говорить о повышенном интересе России к странам Востока и, в частности, к Китаю. Огромная территория (около 9,6 млн. кв. км) и постоянно растущая численность населения этого южного соседа России, его материальные и сырьевые ресурсы, делали Китай той страной, военно-политическое положение в которой в значительной мере определяло внешнюю политику Советского Союза в азиатском регионе. Поэтому деятельность советской военной разведки в Китае с первых дней ее основания была весьма активной и направлена прежде всего на обеспечение национальной безопасности и обороноспособности нашей страны. То же самое можно сказать и о стране «восходящего солнца» — Японии.
Начать следует с того, что политическое и экономическое положение в Китае в период прихода к власти в России большевиков было достаточно сложным. После поражения в японо-китайской войне 18941895 годов и подавления в 1901 году ихэтуаньского восстания (восстание «боксеров») страна фактически была превращена в полуколонию. Революция 1911 года хотя и свергла Цинскую династию, но не смогла добиться настоящей независимости Китая. Центральное правительство во главе с лидером партии Гоминьдан Сун Ят-сеном контролировало, и то формально, только провинции Гуандун, Гуанси, Юньнань, Гуйчжоу, Сычуань и часть провинции Хунань, расположенные на юге страны, а фактически его власть распространялась лишь на провинцию Гуандун. В результате к началу 1920-х годов Китай оказался раздробленным на многочисленные полунезависимые территории, где полноправными хозяевами были так называемые «провинциальные милитаристы» или «военные лорды» — китайские генералы, опирающиеся на подконтрольные им войска и захватившие власть в ряде провинций в свои руки.
После освобождения в 1921–1922 годах Сибири, Забайкалья и Приморья руководство советской военной разведки обратило пристальное внимание на положение в Китае и особенно в его северных территориях. Связано это было с тем, что в Маньчжурию, находившуюся под контролем генерала Чжан Цзолиня, бежало множество русских эмигрантов, воевавших против Красной Армии. Многие из них, как, например, атаманы Б. Анненков, А. Дутов и Г. Семенов, вынашивали планы вооруженного реванша и отторжения от России ее дальневосточных территорий, рассчитывая на поддержку Японии. Поэтому одной из важнейших задач военной разведки было получение точной и своевременной информации о планах руководителей белой эмиграции. В связи с этим в военно-политических обзорах Разведупра РККА, направляемых руководству страны, белоэмигрантские организации выделялись в специальный раздел «Белые».