Империя ГРУ. Книга 1
Шрифт:
Новый заместитель приступил к работе. Времени на раскачку не было. Ему предстояло проанализировать работу Управления, выявить все недостатки, разработать и предложить свои рекомендации по реорганизации центрального аппарата военной разведки. На все про все отводился месяц. И уже 23 июня 1934 г. подробный доклад был готов. Основные соображения доклада в предварительном порядке Артузов изложил наркому обороны Ворошилову. Возражений с его стороны не последовало. Нарком, будучи опытным политиком, спорить с посланцем Сталина в Разведупре не стал.
Объемный, на 16 страницах, доклад о состоянии агентурной работы Управления и мерах по ее улучшению был адресован: «Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину». Второй экземпляр доклада предназначался наркому обороны Ворошилову. Сейчас невозможно определить, был ли в это время в Москве начальник Разведупра Берзин. Но если был, то сам факт обращения с докладом через его голову, да и через голову наркома обороны непосредственно к Сталину является беспрецедентным. В 1936 г. в разговоре с Б. И. Гудзем Артузов обронил: «Сталин, направляя меня в Разведупр, сказал, что я должен быть там его глазами и ушами». Только таким указанием и можно объяснить чинопочитание Артузова, пославшего свой первый доклад в новой должности на самый «верх».
В военной разведке Артузов был человеком новым, никакой ответственности за провалы он не нес, и поэтому ему не пришлось ничего скрывать или приукрашивать, анализируя работу Разведупра. В докладе отмечалось, что после провалов нелегальная агентурная разведка Управления фактически перестала существовать в Румынии, Латвии, Франции, Финляндии, Эстонии, Италии. Нелегальная агентурная сеть сохранилась лишь в Германии, Польше, Китае и Маньчжурии. В некоторых странах (Турция, Персия, Афганистан, Корея) агентурная разведка ведется полулегальным путем, когда резидент и его помощники являются сотрудниками посольств, консульств и торговых представительств.
Говоря о разведывательной работе в Германии, Артузов отмечал, что там имеется несколько ценных агентов, передающих документы об организации, вооружении и боевой подготовке Рейхсвера, а также данные германских военных атташе об иностранных армиях (в частности, и о Красной Армии). Одним из серьезных просчетов он считал то, что несколько подпольных работников нелегальной резидентуры были переданы в распоряжение Разведупра от ЦК Компартии Германии руководством военного аппарата. Иностранные коммунисты часто не исполняли приказы о прекращении всяких связей с партией в случае перехода на разведывательную работу. При провалах (а бывшему начальнику ИНО об этом было хорошо известно), полиция без труда доказывала эту связь. Артузов опасался, что в случае провала в Германии гестапо тоже легко может доказать связь между компартией и советской военной разведкой. Впрочем, его пожелание в докладе: «Как правило, не следует использовать на разведывательной работе в данной стране коммунистов данной страны», — осталось на бумаге, как и все пожелания такого рода.
Артузов считал, что Управление не обеспечило закрепление за собой кадров агентурных работников. Опытные разведчики, выросшие на агентурной работе, возвращаясь в СССР после нескольких лет проживания в другой стране, сталкивались с очень тяжелыми условиями и жизни, и работы. Управление не могло предоставить возвращающимся сотрудникам ни приличного жилья, ни хорошего денежного содержания. Окончить академию и получить высшее военное образование, что очень содействовало продвижению по служебной лестнице, вернувшиеся разведчиков тоже не могли. Время было тревожное, квалифицированных кадров с опытом зарубежной работы мало, и поэтому долго их в Советском Союзе не держали. После короткого отдыха и переподготовки снова отправляли за рубеж. В таком режиме работали тогда и разведчики Разведупра, и разведчики ИНО ОГПУ.
Не удивительно, что такие условия жизни и такой режим работы устраивал не всех. Кто-то покорно нес свой крест, кто-то пытался вырваться и уйти. Некоторым это удавалось. А поскольку нелегальная агентурная работа очень способствовала быстрому общему развитию разведчиков, то уходили они, как правило, на хорошо оплачиваемую и выгодную работу и делали вне Разведупра неплохую карьеру. В докладе Сталину Артузов упоминает несколько фамилий сотрудников Управления, покинувших военную разведку. И. Зильберт стал начальником научно-исследовательского института военно-воздушных сил РККА, А. Тылтынь — командиром механизированной бригады, В. Горев — помощником командующего бронетанковых войск ЛВО, В. Коханский — командиром особой авиабригады. В докладе предлагалось хотя бы некоторую часть утерянных кадров вернуть на агентурную работу.
Серьезные претензии Артузов предъявил и к подготовке иностранных коммунистов, привлекаемых Управлением для агентурной работы. Как правило, их отличали болтливость, отсутствие навыков конспирации, невыполнение требований Управления. Вот один из характерных случаев, который приводится в докладе. Посланный в Париж в качестве отдельного резидента немецкий коммунист, встретил там знакомого венгерского коммуниста, географа Шандора Радо, и рассказал ему все о своей работе, а также назвал человека, выходящего с ним на связь. Узнав об этом, начальник Управления приказал освободить резидента от всех заданий и разорвать с ним контакт. Знаменитый теперь Радо тоже разоткровенничался с парижским резидентом о своей работе на советскую разведку, в том числе и о секретной. Что выболтал Радо немецкому коммунисту, осталось тайной для руководства военной разведки. Поэтому его, к счастью, решили не отстранять, и Разведупр получил великолепную разведывательную группу «Дора».
В начале 30-х гг. Управление возобновило подготовку к активной разведке на случай войны, то есть к проведению партизанских и диверсионных действий в тылу будущих противников как на Западе, так и на Востоке. [182] Этой работой в Центре руководили Христофор Салнынь, а затем Хаджи Мамсуров и Гайк Туманян.
Для активных действий против западных противников отбирались люди из числа болгарских коммунистов, эмигрировавших из своей страны после провала восстания в апреле 1925 г. Так вот: эти люди сумели провалиться, еще до того, как приступили к работе. Как удалось выяснить Артузову, причинами провала в Австрии (именно там находилась самая многочисленная колония болгарских эмигрантов) стало то, что болгары, вопреки запрету, по собственной инициативе, вели разведку. Другая причина провала заключалась в том, что опять-таки, невзирая на запреты, они продолжали заниматься партийной работой. Эмигранты состояли на учете в австрийской полиции, и возобновление партийной работы было достаточным поводом для начала арестов. Правда, на момент составления доклада, по данным агентуры ИНО, австрийская полиция обвиняла арестованных болгар только в коммунистической деятельности, а не на советскую разведку.
182
Активная разведка, проводившаяся в начале 20-х гг. на территории Польши и Бессарабии, была ликвидирована по постановлению Политбюро от 25 февраля 1925 г. (РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 2. Л. 78).
Для улучшения работы Управления Артузов предложил прекратить текучесть агентурных кадров. Для этого предполагалась простая мера — ввести особое положение о продвижении агентурных сотрудников по службе. Работа за кордоном приравнивалась к службе в действующей армии на фронте со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Предлагалось также разрешить агентам разведки учебу в военных академиях с годовыми перерывами для заграничной деятельности. Создавался особый жилой фонд для возвращавшихся из-за рубежа, улучшалось их материальное положение и денежное содержание. Все эти меры подействовали, и утечку опытных разведчиков из Управления удалось приостановить.
Наиболее серьезные предложения Артузова касались изменения структуры центрального аппарата Разведупра. Эта структура сложилась в середине 20-х гг., и до 1934 г. не менялась. В Управлении было четыре отдела и несколько отделений. Наиболее сильным и по составу, и по квалификации сотрудников считался 3-й информационно-статистический отдел, возглавляемый с 1925 г. А. М. Никоновым.
Третий отдел являлся аналитическим центром военной разведки, который систематизировал, обобщал и анализировал всю поступающую информацию, давал свою оценку текущим событиям в Европе и мире. Из этого отдела поступали заявки во 2-й агентурный отдел на получение информации по военным и политическим проблемам, интересовавшим высшее военное руководство страны. Недостатком этой структуры было то, что в 3-м отделе при составлении заявок на информацию плохо представляли агентурные возможности 2-го отдела. А во 2-м отделе почти не видели результатов своего труда.