Империя ГРУ. Книга 1
Шрифт:
Сам Артузов тоже не избежал трагической участи: арест, следствие, «признание» в работе на несколько разведок, скорый суд и пуля в затылок.
Все эти события совпали с войной в Испании (1936–1939), участие в которых приняли и сотрудники Разведупра. В августе 1936 г. было организовано отделение «Х» РУ РККА, занимавшееся испанскими делами, его начальником был назначен полковник Г. Г. Шпилевский. Главным военным советником республиканской армии стал бывший начальник Разведупра корпусной комиссар (затем армейский комиссар 2-го ранга) Я. К. Берзин (под псевдонимом «Гришин»), военным атташе в Мадриде — также военный разведчик комбриг В. Е. Горев, его помощником стал замначальника разведотдела ЛВО майор Д. О. Львович, советниками по разведывательно-диверсионной работе — майор Х.-У. Д. Мамсуров и Г. Л. Туманян. По линии военно-морской разведки работал бывший начальник отделения разведотдела Черноморского флота капитан-лейтенант Л. К. Бекренев. Советником 14-го корпуса республиканской армии по диверсионной работе стал известный впоследствии специалист по минно-подрывному делу военный инженер 3-го ранга И. Г. Старинов. [189] В ноябре 1937 года Старинова на посту советника сменил другой военный разведчик — бригадный комиссар Христофор Интович Салнынь. С апреля 1938 года старшим советником корпуса стал Николай Кириллович Патрахальцев, а с июня 1938 года — Василий Аврамович Троян. Советниками корпуса были также разведупровцы Андрей Иванович Эмильев, Григорий Самсонович Харитоненко, чекисты Станислав Алексеевич Ваупшасов, Кирилл Прокофьевич Орловский, Никон Григорьевич Коваленко, Александр Маркович Рабцевич (бывшие сотрудники Разведупра, занимавшиеся «активной разведкой» в 20-х годах).
189
Кочик В. Я. Указ. соч. //Военно-исторический архив. № 1(16). 2001.
Под руководством советника В. Ефимова партизаны Мадридской дивизии ликвидировали железнодорожный узел, разгромив при этом гарнизон франкистов и захватив важные документы. Группа разведчиков под командованием П. Герасимова захватила в плен племянника Франко, обмененного на группу республиканцев. Были взорваны 3 моста на реке Сегре. Группа Г. Харитоненко разгромила штаб 8-й Наварской дивизии. [190]
Операциями по доставке оружия в Испанию занимались помощник начальника Разведупра корпусной комиссар Л. Н. Мейер-Захаров, Б. Ш. Эльман (бывшие чекисты), комбриг О. А. Стигга, полковой комиссар Е. С. Иолк и другие сотрудники военной разведки.
190
«Вместе с патриотами Испании». Киев, 1978. С. 367–369.
В это же время военная разведка, как и другие советские спецслужбы, сотрудничала с разведкой Чехословакии (после заключения в мае 1935 г. советско-чехословацкого договора о взаимопомощи). «Дружили» разведки против немцев. В1935 и 1936 гг. в Праге побывали группы сотрудников Разведупра во главе с Артузовым и Никоновым. В Праге в 1936–1938 гг. действовал совместный разведцентр. Чехи помогали переправлять в Испанию советских военных (по фальшивым документам). С советской стороны работой по этой линии руководили (до своего отзыва в Москву) военный атташе полковник Л. А. Шнитман и его заместитель военный инженер 1-го ранга В. В. Ветвицкий, с чешской — полковники Дргач, Соукуп, Ф. Гаек и Ф. Моравец. Это многообещающее сотрудничество прекратилось после Мюнхена. [191]
191
Кочик В. Я. Указ. соч. С. 114–115.
После зловещего февральско-мартовского пленума ЦК наступило временное затишье. В НКВД готовились, собирая «компромат» на военных, в военном ведомстве, сжавшись и втянув голову в плечи, ждали очередного удара «карающего меча» пролетариата. Ждали и в Разведупре, отлично понимая, что выгнанные Артузов и Штейнбрюк — это первые ласточки, за которыми последуют многие другие. (Можно себе представить, сколько доносов написали друг на друга представители враждующих лагерей.) Очень неуютно чувствовал себя и начальник Разведупра Урицкий, понимая, что он тоже — ближайший кандидат на вылет из разведки со всеми вытекающими отсюда последствиями. И старался как-то оправдаться, выгородить себя. На одном из партсобраний Разведупра 19 мая он жаловался, может быть и справедливо, поскольку был дилетантом в разведке: «Причины, почему я пришел в Управление, всем известны. Это были причины прорыва. И те люди, которые остались здесь, должны были мне помочь. Я пришел сюда, и здесь были люди, которые мне мало помогали. Разведчики мы все вместе с вами плоховатые…».
Но весной этого страшного года такие самокритичные выступления уже не помогали. Добиваясь у Ворошилова, а через него и у Сталина изгнания Артузова из Управления, Урицкий рубил сук, на котором сидел. После такого опытного и квалифицированного зама неопытность, некомпетентность и дилетантизм нового руководителя военной разведки выявились в полной мере. Новый зам, чекист Александровский, ничем не мог помочь своему начальнику, будучи таким же дилетантом в разведке, как и Урицкий. Сталин, внимательно следивший за работой военной разведки, хорошо понимал это. Урицкого освободили от руководства Управлением и он сдал дела реабилитировавшему себя в Испании Берзину, получившему орден Ленина и воинское звание армейского комиссара 2-го ранга. Назначение аса разведки Берзина на прежнее место было вполне закономерным. 3 июня он занял свой кабинет в «шоколадном домике», став на короткое время начальником Разведупра. 21 мая на совещании в Разведупре выступил Сталин. Он заявил о том, что «Разведуправление со своим аппаратом попало в руки немцев» и дал установку на роспуск агентурной сети.
2 июня 1937 г. Сталин повторил эту оценку в своем выступлении на расширенном заседании военного совета при наркоме обороны: «Во всех областях разбили мы буржуазию, только в области разведки оказались битыми как мальчишки, как ребята. Вот наша основная слабость. Разведки нет, настоящей разведки. Я беру это слово в широком смысле слова, в смысле бдительности и в узком смысле слова также, в смысле хорошей организации разведки. Наша разведка по военной линии плоха, слаба, она засорена шпионажем. Наша разведка по линии ПУ возглавлялась шпионом Гаем и внутри чекистской разведки у нас нашлась целая группа хозяев этого дела, работавшая на Германию, на Японию, на Польшу сколько угодно только не для нас. Разведка — это та область, где мы впервые за 20 лет потерпели жесточайшее поражение. И вот задача состоит в том, чтобы разведку поставить на ноги. Это наши глаза, это наши уши». [192]
192
Источник. 1994. № 3. С. 79.
11 июня, в день суда над генералами, страна взорвалась яростными митингами, организованными по директиве Сталина. Везде клеймили, проклинали, требовали только расстрела для врагов народа. В воинских частях, штабах и управлениях Наркомата Обороны также проходили «стихийные» митинги, и Разведупр не стал исключением. Так же, как и везде, здесь организовали митинг, так же, как и везде, единогласно приняли резолюцию. Партбюро Управления отчиталось в проделанном мероприятии, послав резолюцию в Главпур. Содержание ее тоже было стандартным: «… Вся эта гнусная шайка фашистских разведчиков сегодня предстала перед пролетарским судом, покрыв себя несмываемым позором и величайшим презрением и проклятьем. Мы, работники Управления, партийные и не партийные большевики, вместе со всеми трудящимися нашей страны требуем самой беспощадной и суровой расправы с фашистскими выродками…». И после здравицы в честь ЦК ленинской партии, Сталина, Ворошилова шло требование: «Смерть предателям и бандитам, подлым агентам кровавого фашизма».
По имеющимся документам сейчас трудно установить последовательность разгрома центральных управлений Наркомата Обороны. В одном из дел рассекреченного фонда Главпура хранятся протоколы партийных собраний Разведупра. В них десятки фамилий арестованных с их краткими данными. Безусловно, это неполные списки всех арестованных и погибших сотрудников военной разведки, но они дают некоторое представление о потерях Разведупра в 1937 г. 20 человек руководящего состава были арестованы и отправлены на Лубянку, и именно новому начальнику управления пришлось 19 июля докладывать об этом на заседании партбюро. Что чувствовал Берзин, называя шпионами и террористами людей, с которыми проработал многие годы, которых отлично знал и которым полностью доверял? Верил ли он сам этим обвинениям? Догадывался ли, что многолетняя работа с «врагами народа» бросает тень и на него и что его дни сочтены? На все эти вопросы сейчас невозможно ответить.
В отдельных управлениях Наркомата Обороны люди исчезали бесследно. Просто в какой-то день человек не выходил на работу. Из его сейфа изымали документы, кабинет опечатывали, и никто не задавал лишних вопросов. Любопытство не поощрялось, да всем и так все было ясно.
В Разведупре все происходило иначе. Созывали закрытое партсобрание, а членами партии были почти все сотрудники, и называли фамилии всех «врагов народа». Так случилось и 20 июля. В президиуме заседал Берзин со своими ближайшими помощниками Никоновым и Стиггой, сменившим арестованного Узданского на посту начальника 1-го отдела. В зале более 200 пар глаз, устремленных на докладчика. Докладывает секретарь парткома управления Г. Л. Туманян. Повестка дня: «Об исключении из рядов ВКП(б) бывших работников Разведупра, арестованных органами НКВД как враги народа». «Врагов народа» осудили единодушно и протокол собрания отправили секретарю партбюро Наркомата Обороны дивизионному комиссару Снегову.
В числе 20 арестованных оказались уже упомянутые Геккер, Штейнбрюк, Карин, Захаров-Мейер, Узданский, Абрамов-Миров, Александровский, Максимов, а также:
Борович (Розенталь) Лев Александрович, дивизионный комиссар, с 1935 г. — зам. начальника 2-го отдела Разведупра, резидент военной разведки в Шанхае;
Боговой Василий Григорьевич, комбриг, с 20 января 1935 г. — начальник 4-го отдела Разведупра, с 4 февраля 1936 г. — начальник 5-го отдела;
Мазалов Алексей Антонович, полковник, с 20 июля 1935 г. — зам. начальника 1-го отдела Разведупра, с 28 апреля 1937 г. находился в распоряжении Управления по командному и начальствующему составу РККА;