Империя и воля. Догнать самих себя
Шрифт:
Какой «красный» проект?
Некоторые из апологетов «красного проекта», утверждая на каждой странице, что Сталин явился «продолжателем Великого Октября», оказывают ему медвежью услугу, ибо как раз Сталин этим «продолжателем» не являлся.
Мы не чужды «красному проекту» в его пафосе социальной справедливости. Мы исходим из того, что страна и народ через страдания и огромные жертвы изжили зло и разрушения Смутного времени. Но не верим в пропагандистский блеф о «преемственности» развитого социализма резонам пламенных революционеров. Россия 70-х годов XX века уже давно переварила этих, по выражению Салтыкова-Щедрина, «нивеляторов», и всю их патологию, — потому и понадобилась бесноватым разрушителям перестройка, что их предыдущая революция задохнулась.
Сомнителен, мягко говоря, тезис о том, что СССР победил в Великой Отечественной войне за счет коммунистической идеологии, а не вопреки ей. (Известны слова Сталина: «Русский народ воюет не за нас, коммунистов, а за Матушку-Россию».)
И когда разрушение СССР именуют «обменом с потерей качества», «метафизическим падением», тем паче таким обменом и падением следовало бы назвать 1917 год и тем большим безумием явились убийство членов Дома Романовых, государственный террор и гражданская война.
Революция была не «избавлением», а извращенным кровавым и порочным исходом из кризиса. Далеко не оптимальным. Миллионы русских людей — под словом «русский» мы понимаем всех подданных России — легли костьми, чтобы этот чудовищный исход не состоялся. Это те, кто был замучен в подвалах ВЧК, расстрелян как заложник, закопан заживо во время расказачивания, утоплен на Неве в баржах палачом Зиновьевым, это те, с кого сдирали заживо кожу в Одесской чрезвычайке, кто был задушен газами в тамбовских лесах, спущен под Кронштадтский лёд; те, кому прибивали гвоздями погоны к плечам, выкалывали глаза, распинали на Царских вратах в церквях и соборах. И это были не только офицеры и дворяне, но и крестьяне, казаки, рабочие, православные священники, а также мусульманские имамы, иудейские раввины, буддистские ламы.
Такова ли цена модерна, такова ли изнанка развития? (О сути и смысле развития поговорить стоит отдельно — слишком бережного и серьезного отношения требует эта тема.)
Известно, что дворян и генералов в рядах Красной армии было больше, чем в Белой. Поэтому, обвинять врагов «красного проекта» в том, что они ненавидят свой народ только на основании их социального происхождения, вряд ли возможно. Разве не известно, что под командованием Колчака воевало 150 тысяч солдат-рабочих, добровольно вступивших в Белую армию? 7 тысяч из них попали в плен к большевикам и были ими хладнокровно расстреляны. 7.000 русских рабочих методично — выстрелами в затылок — были убиты! Как можно говорить о какой-то безоговорочной поддержке народом «красного проекта»?
Никогда и никто не наносил народу России такого вреда, как большевизм Ленина, Свердлова и Троцкого. Никто и никогда не сумел организовать такой широкомасштабный геноцид нашего народа, как большевизм 1918–1929 годов. Это был преступный, людоедский режим, в значительной мере навязанный нам извне. Поэтому утверждать, что русский народ выбрал такой «красный проект» — это клеветать на русский народ.
Что же касается инородцев, то, безусловно, они сыграли огромную роль в большевистском успехе в 1918–1919 годах, тогда, когда у красных не было регулярной армии. Общеизвестно, что большевики широко использовали китайцев, прибалтов, венгров, немецких и австрийских военнопленных для расправы с народными восстаниями. Также ясно, что в большевистском руководстве было значительное число людей, которые являлись агентами влияний западных спецслужб и тайных организаций. Отрицать это можно только находясь по ту сторону исторической правды.
Два лика России
Сразу оговоримся, что нам претит модное, но нелепое по нашему мнению, понятие «православный сталинизм». Нельзя быть «православным сталинистом», «православным коммунистом», или «православным националистом». Понятие «православный» может сочетаться только с одним понятием — христианин. Мы также далеки от того, чтобы видеть в Сталине единственный «свет в окошке», единственно великую личность в русской истории. У Сталина были фундаментальные просчеты, были и тяжкие грехи перед русским народом. Говоря о роли, которую сыграл Сталин в 30-е годы, нужно помнить, что Сталин был частью той жестокой эпохи и, следовательно, как и его эпоха, был жесток, неразборчив в средствах, и, не жалея людей, рассматривал их преимущественно как ресурс в политике.
Но, будучи жестоким и даже порой беспощадным, Сталин, тем не менее, не был ненавистником России. Более того, в отличие от Троцкого и Ленина, Сталин видел будущее советской власти воплощенным в сильном государстве, в том государстве, которое принято называть «советской империей». А «советская империя» могла базироваться только на русском патриотизме. Сталин это понимал и последовательно, хотя и осторожно, придавал СССР облик исторической России, сделав существенные шаги в сторону восстановления национального самосознания.
Именно Сталин, начиная с середины 20-х годов, в невероятно тяжелых условиях исподволь сумел уничтожить всю головку большевизма с его человеконенавистнической и антирусской идеологией. Уничтожив Коминтерн и восстановив Патриаршество, он нанес большевизму в России такой удар, от которого тот уже не смог оправиться. При этом Сталин сумел оснастить державу современной промышленностью и вооружением и добиться победы в великой битве 1941–1945 годов.
Не вызывает никаких сомнений, что Сталин в период своего единоличного правления явно был сторонником скорее национального великорусского государства, чем интернационального образования. Об этом свидетельствует вся сталинская идеология военных и послевоенных лет. Нам, естественно, будут возражать, что все это он делал из-за политической конъюнктуры и «патологической» любви к власти. Не желая вдаваться в споры, заметим лишь одно: по каким бы причинам Сталин не принимал те или иные решения, направленные на защиту и усиление России, важно то, что он их делал.
Народ, который не захотел иметь над собой Божьего Помазанника, получил сурового и беспощадного Диктатора, в котором отразилась вся противоречивая послереволюционная эпоха. Сталин, в силу своих субъективных и объективных качеств, был далеко не худшим вариантом возможного развития событий в послереволюционной России. В отличие от пришедшей к власти радикальной секты, ненавидевшей и презиравшей Россию, Сталин себя от страны не отделял. Он был плоть от плоти послереволюционной России, хотя и впавшей в грех богоотступничества, но в душе не утратившей веры в Высший Промысл. Сталин не предал Россию, не отдал на съедение троцкистам, не проиграл ее нацистам и не продал либеральному Западу.
При попытке объективного взгляда на Сталина, из лагеря сторонников «белого проекта» раздаются обвинения в «сталинизме», точно так же, когда заявляешь, что Николай II был великим государственным деятелем, из пресловутого «красного проекта» слышатся обвинения в «монархизме». Что тут сказать? Только одно: наше общество по-прежнему живёт разными «-измами», не желает осмысливать собственную историю, остается, по пушкинскому выражению, «ленивым и нелюбопытным».
Наша цель не апология Сталина, а попытка разобраться в том, что произошло с нашей страной в 30-е — 50-е годы. Надо помнить и учитывать, что для сотен тысяч людей имя Сталина связано с гибелью и мучениями их родных и близких, связано с усеянным костями Беломорканалом, ГУЛагом, с взорванными храмами, с голодом и бесправием. Ряд решений Сталина по геополитическим вопросам (например, о включении Южной Осетии в состав Грузии) отзывается кровавым эхом по сей день. Но точно так же надо помнить и учитывать, что для не меньшего числа людей имя Сталина связано с успехами и выдающимися достижениями, с развитием промышленности и прорывами в науке, наконец, с Великой Победой. Сталин, как бы к нему ни относились, был и остается Верховным Главнокомандующим нашей армии-победительницы в самой кровавой и тяжёлой за всю историю человечества войне. Профиль Сталина отчеканен на медали «За победу над Германией». И только Сталин — единственный из советских, да и постсоветских, деятелей — поднял тост «за здоровье русского народа».