Империя Инфернум. Кротус
Шрифт:
Нирель
Когда Келеар впервые увидел белого бурта Кирона, то от восхищения он едва не захлебнулся. Малого запаса детских слов не хватало, чтобы выразить восторг. Сын всплескивал рукам, жестикулировал, пытался пощупать животное. А пиком радости стало то, что Тулек усадил его верхом на бурта и вручил поводья. Шантаи помог и мне оседлать животное. Я прижала Келеара к себе, чтобы он не упал, и мы медленно поехали к воротам Маскулайна через весь город.
В этот момент я нисколько не жалела, что пожертвовала силой ради того, чтобы вернуться в Инфернум. Здесь Келеар был зачат и здесь ему самое место. Лучшие условия для жизни. Хотя не могла не заметить, что Оливиум отстал от Земли в технологиях. Да что там в технологиях! В довольно простых вещах. Мне безумно не хватало теплого душа. За эти годы отвыкла принимать ванну. А Келеар постоянно
С содроганием вспоминала это время. Хотя в нашем распоряжении было большое здание – это не меняло положения. После обучения магии со мной никто не общался. Готовить, заниматься уборкой и стиркой приходилось самой. Привыкать к электрической плите, духовке, пылесосу.
Ворота раскрылись, выпуская нас из города на дорогу, ведущую в тот самый лес, где когда-то я встретила Кирона. Наравне с Келеаром я разглядывала затейливые растения, животных и насекомых. Слушала необычайное пение птиц, как в первый раз и просто наслаждалась свежим воздухом.
Мы забрели в глухую чащу подальше от мертвого озера и расположились на полянке, усыпанной цветами. Тулек постелил покрывало и достал корзину с фруктами. Разлил по кубкам цветочный нектар и встал над нами, скрестив руки на груди, словно надзиратель. Внимательно оглядывал просторы леса и молчал.
Сынок побежал собирать цветы, чтобы я сплела ему венок. А я вкушала сочные плоды и смотрела в безмятежное небо, которого не увидишь над Маскулайном. Вспомнилась Силва и мелкая речушка, к которой я так часто приходила. В душе защемила тоска по дому, по Ланде и сестрам. Завтра же отправлюсь к ним погостить! Как же мама удивится, увидев Келеара! Я уже предвкушала встречу. Лишь бы Кирон не противился и отпустил в деревню.
Совсем не вовремя в памяти всплыл образ Айдис и наша последняя перепалка в коридоре замка. Я жестоко ошибалась на счет этой женщины! Она вовсе не мила и не несчастна. Теперь понятно, почему Кирон держал ее в подземелье. С ней просто невозможно жить! Я даже не представляла, как помириться с шантаи, забыть о ругани и начать ей доверять своего сына. Не знаю, что произошло в Инфернуме за время моего отсутствия, но забирать детей в Твинт… Как она вообще могла до этого додуматься, и куда смотрел Кирон?! С моей стороны, вмешиваться в политику было неправильным решением, но я не смогла стерпеть, ведь дело касается детей, а я не понаслышке знаю, что такое до дрожи любить свое дитя. Странно, что Айдис этого не прочувствовала. Как женщина, я вообще не могла ее понять. Что ее могло толкнуть на то, чтобы изуродовать своего единственного сына? Я всегда боялась спрашивать об этом Кирона, чтобы не бередить его душу. Но Тулек – правая рука императора. Он должен точно знать. Воспользовавшись прогулкой и отсутствием лишних ушей, я решила спросить:
– Тулек, ты знаешь, почему Айдис изувечила лицо Кирона, и как это было?
Надзиратель отвлекся и посмотрел на меня.
– Знаю, – коротко ответил он и отвел взгляд.
– Присядь. Расскажи мне, как все было.
– Спроси у императора.
– Я не хочу у него спрашивать. Он только недавно снял маску и перестал стесняться шрама. Не хочу погружать его в воспоминания. Расскажи ты. Пожалуйста.
Тулек глубоко вздохнул, еще раз зыркнул по сторонам, присел на край покрывала и сосредоточил взгляд на Келеаре, который бегал от цветка к цветку, собирая целую охапку.
– Начать с самого начала?
– Да, – кивнула я.
– Дирам лучше знает, что произошло, но один раз скума толкнула Кирона поделиться и со мной темными воспоминаниями его детства.
Я присела поудобней, подминая под себя ноги и одним глазом приглядывала за сыном. Тулек напомнил мне об альве, хотя начиная с первой минуты появления в Инфернуме, я о нем не вспоминала. Интересно, как он? Наверное, уже женился и нянчит первенца. Я всей душой желала ему счастья в родной империи Криелти. Хотя и не знала точно, где он сейчас. Но где ему еще быть, как не среди своей расы?
– Раньше, когда в Оливиуме еще не было империи Инфернум, которую создал Кирон, славный император Гуен – отец Кирона, правил небольшой, но крепкой империей Иагон. Он не старался завоевать больше земель, не вступал в войны и поддерживал дружеские отношения с Криелти. В империи жили только шантаи со своим укладом и обычаями, а остальные расы кочевали с места на место. Гуен впервые увидел Айдис в захудалой таверне, которую посетил при обходе владений, подсчитывая население. Женщины расы шантаи в редких случаях славились целомудрием. Звериный нрав, крепкое тело, необузданная сила. Большинству было мало объятий мужа, и они неохотно
– Постой! – не выдержала я, ошарашенная такой новостью. – Аскорн и Айдис…
– Да. Аскорн тогда занимал должность посла и был любовником Айдис.
– И что было дальше? – напряглась я, увлеченная рассказом Тулека.
– Гуен обладал большим и чистым сердцем. Ради семьи и сына он простил Айдис измену и никому о ней не сказал. Но взял с нее обещание, что больше она никогда не станет встречаться с альвой. Айдис дала обещание, но не выполнила его. Спустя два года в империи состоялся праздник, и посол почтил его своим присутствием. Гуен перебрал со скумой и отправился в свои покои, а сердце Айдис не выдержало. В коридорах замка их с альвой накрыла страсть. И снова Айдис попалась, но уже не муж наблюдал за ее утехами, а сын. Кирон пообещал, что расскажет обо всем отцу. Мать долго уговаривала его этого не делать, но мальчик настаивал на своем. Айдис прекрасно понимала, чем грозит для нее разоблачение и не могла этого допустить. Она инсценировала похищение сына, а сама держала его взаперти в тайной камере замка. Гуен был убит горем, повсюду разыскивая сына. Так прошло два года. И однажды Кирон нашел способ выбраться из подземелья. Изнеможенный голодом он отправился в покои отца, чтобы выдать мать. И застал родителей в постели. Выдал все, как на духу и рухнул. Очнулся в тот момент, когда Аскорн убивал Гуена. Айдис помогала ему расчленить тело мужа. В агонии боли Кирон набросился на альву, но Айдис оттащила его от любовника, схватила нож и попыталась отрезать сыну язык, чтобы он не смог никому рассказать о случившемся. Но Кирон всегда отличался особой отвагой и силой. Он выбил нож из рук Айдис, и ей ничего не оставалось, как обратиться в зверя. Она набросилась на сына, и исцарапала его лицо ядовитыми когтями. Кирон смог вырваться и сбежать из империи. В тот день в его сердце поселилась безграничная ненависть к женщинам. Айдис заняла трон и стала императрицей Иагона, а Кирон годами скрывался и набирался сил. Еще довольно в юном возрасте ему удалось подпольно создать свою армию шантаи, которые разделяли его идеологию. И в один прекрасный день он напал на империю и уничтожил всех женщин шантаи, но на родную мать рука не поднялась. Под страхом смерти она отдала ему трон и отправилась в темницы красного замка. Кирон создал империю Инфернум и с тех пор начал расширять территории, завоевывая кочевников. Началась вражда с Криелти. Бесконечная война с альвами, которая длилась века правления Кирона и только с твоим появлением он смог забыть о прошлом. Даже мать выпустил и подписал перемирие с Криелти. Я даже не думал, что когда-нибудь увижу подобное.
– Я была лучшего мнения об Айдис. Ты меня огорошил, Тулек, – вымолвила я. – А что стало с отношениями Айдис и Аскорна?
– Они закончились, когда Кирон перебил шантаи. Аскорн женился и остепенился, забывая о своей любовнице. Айдис тоже забыла о былой страсти, заточенная в подземелье. Вот так простая измена привела к огромному перевороту. Поэтому новую империю Кирон выстроил иначе. Поэтому воспринимал женщин, как зло, как падший народ, не достойный прав. Просто мау для утех и размножения.
– После твоего рассказа я вообще не могу представить, как Кирон сделал Дирама своим советником, – развела я руками.
Келеар подбежал ко мне и свалил на покрывало охапку цветов. Я начала плести венок, а он снова побежал по полю в поисках новых цветов.
– Их объединяла одна и та же беда. Дирам тоже пострадал из-за измены. Кирон жесток, но не настолько, чтобы не прочувствовать боль другого, будь он даже альвой. Он проникся к Дираму. Считал его другом. Но теперь вряд ли снова кому-то доверится, ведь и советник его предал из-за женщины.