Империя Кастула: подводные приключения
Шрифт:
Он действительно сходил за своими вещами и, как большинство студентов их группы, пошёл на выход.
София упрямо осталась стоять на месте, обдумывая проведённую консультацию. Дмитрий, уже привыкший доверять нравившейся ему девушке, Сергей, который всеми силами старался ни в чём не уступать их старосте, и ещё трое ребят, заметившие их смятение, остались в аудитории. Владимир Иванович в это время собрал портфель и уже намеревался идти к себе на кафедру, как увидел задержавшихся возле него студентов:
– Есть ещё вопросы? – спросил он у них.
– Да, несколько, – подтвердила Соня. – Пару раз Вы обратились к нам,
Преподаватель укоризненно зацокал языком:
– Очень неправильный вывод для «Мудреца». Группа у вас хорошая: лидеры сильные, ведомые дружелюбны. Баланс есть. А что касается моей насмешки, так меня просто карябает определение. «Идеальным обществом» вас называет деканат. Я же считаю, что идеальных обществ не бывает. Но это моё личное убеждение, которое не умаляет ваших достоинств. Надеюсь, я вас не обидел?
– Мы не обиделись. А почему, приглашая нас поучаствовать в эксперименте, Вы обратились к Сергею по имени? А чуть позже назвали и Игоря. Откуда Вам известны их имена? Вы знакомы?
Профессор, глядя в озадаченные лица Сергея, Дмитрия и ещё трёх студентов, скромно стоящих за их спинами, усмехнулся:
– Вам есть, у кого учиться, парни! Вашей наблюдательности, София Геннадьевна, можно позавидовать. Специально я не афиширую подобные вещи, но я никогда не прихожу к студентам неподготовленным. Я изучал предварительно ваши личные дела, и знаю о вас несколько больше, чем вам бы этого хотелось.
– Вы считаете, что не все достойны идти дальше на красный диплом? – вновь, глядя прямо в глаза, спросила девушка.
Владимир Иванович вмиг стал серьёзным:
– Откуда второй такой неправильный вывод?
– Ну как же? Сначала нас деканат оглушил, что экзамены мы будем сдавать чужой комиссии. Затем нам прислали Вас…
– Всё правильно. Вы – первая группа, которая показывает столь блестящие результаты в учёбе. Вы – гордость не только нашего факультета, но и всего института. Декан так переживает за ваши результаты, что лично уговорил меня пообщаться с вами до экзаменов, и посмотреть, насколько вы морально устойчивы и справитесь с волнением перед чужой комиссией. Погляжу, конечно, как проявите себя на зачёте. Но искренне надеюсь, что справитесь.
– Так Вы не станете намеренно занижать нам отметки? – с облегчением воскликнул Дмитрий. – А почему Вы меня назвали «Воином»? Если Вы видели моё личное дело, то должны знать, что по приказу я назначен старостой. Значит, это меня Вы должны были назвать «Правителем», а не Игоря.
– Если бы ты, Дима, имел такую жажду власти, какую можно наблюдать у Игоря, то за твоей спиной сейчас стояла бы вся группа, а не три человека. Нет, по внутреннему статусу ты не «Правитель», а «Воин». И это не хорошо, и не плохо. Это твоя потребность на данный момент. Воин – это тот, кто первым в случае опасности встаёт на защиту того, что ему дорого. Воины есть у любой системы: будь то живой организм или даже целое государство. В вашей ситуации возникла угроза благополучию группы, и ты смело встретил первый удар лицом к лицу. Поэтому «Воин». Не обижайся.
– А я… – Сергей даже вздрогнул от испуга. – Меня Вы назвали «Отчаянным работягой»…
– И это тоже соответствует действительности, Сергей. Тебе ничего не даётся даром, ты буквально головой пробиваешь себе дорогу вперёд. И твоё заявление, что ты просматривал учебники, которые и в руках не держал, это уже просто жест отчаяния и неверия в свои силы и удачу.
– Вы считаете, мне не место на государственной службе?
– Если б я так думал, я сказал бы об этом прямо в лицо. Но говоришь сейчас об этом ты. И у меня к тебе встречный вопрос, Сергей. Ты сам себя считаешь недостойным для этой работы?
– Нет, это не так! Я достоин! – горячо заверил парень.
– Тогда брось сомнения, и у тебя всё получится. Удача трудолюбивых любит и непременно заглянет к тебе в гости. Что касается тебя, Соня, то твой статус я вообще комментировать не стану. До всего дойдёшь своим умом. Твои возможности это позволяют.
– Владимир Иванович, а жизненный опыт? – вновь спросил Дмитрий, не желая столь быстро расставаться с так много понимающим в людской психологии педагогом. – Вы могли бы поделиться с нами хотя бы крупицей опыта, который мог бы пригодиться в дальнейшем? Ведь одно дело учиться на ошибках таких непутёвых, как мы, и совсем другое – поговорить с человеком, как Вы!
Профессор удивился:
– Как я? А что ты обо мне знаешь, Дмитрий?
– Ничего. Ну, кроме тех слухов, что Вы давным-давно служили в разведке, что Вы предотвратили новую мировую войну, и именно поэтому Вас часто привлекают в качестве эксперта на самом высоком уровне. Хотя я не уверен, что всё сказанное правда…
– Это правда, – перебил Владимир Иванович и посмотрел на часы. Время, отведённое для его консультации, уже подходило к концу. Скоро в эту аудиторию придёт другой преподаватель и новая группа. А эти студенты стоят, словно приклеенные, и с такой надеждой в глазах жаждут услышать что-нибудь необычное.
«А ведь это первая группа ребят, кто реально интересуется моим жизненным опытом, и кого я на самом деле могу хоть чему-то научить», – подумал он и неожиданно для студентов предложил:
– А пойдёмте ко мне на кафедру! Там сейчас никого нет. Мы сможем попить чай и спокойно поговорить.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. В пучине чувств
ГЛАВА 1. «Престиж»
Чаепитие на кафедре удалось. Поначалу скованная атмосфера вмиг растаяла от доброжелательности пожилого преподавателя и от тех вопросов, что сыпались на него от заинтересованных ребят. Уяснив, что они единственные, кто каким-то необъяснимым образом вдруг попал в узкий круг его общения, студенты теперь хотели узнать все тайны, что профессор хранил в себе многие годы. И вопросам не было конца. Владимир Иванович даже растерялся:
– Я не смогу рассказать вам всю свою жизнь. Вы не располагаете таким количеством времени, чтобы столько меня слушать. Да и большая часть моей биографии прошла в режиме секретности, нарушать которую я по-прежнему не имею права. Поэтому ряд ваших вопросов останется без ответа, не обессудьте. Вместе с тем, в моей жизни был один эпизод, я бы даже сказал: настоящее приключение, которое очень многому меня научило, и о котором не знает даже моё руководство. Вы первые, кому я готов о нём поведать. При условии, конечно, что вы согласны поверить в невозможное, и сохраните мою тайну, использовав мои жизненные уроки для своего роста, но никак не для насмешек и сплетен.