Империя Круппов. Нация и сталь
Шрифт:
В одном популярном издании изложили следующую версию жизни Фридриха Круппа. Скажем откровенно, в этой версии даже не было сделано попытки проанализировать исторического контекста эпохи. Крупп был представлен не иначе, как пошлым искателем кладов и сокровищ, желавший обогатиться любой ценой. Вот эта версия: «Фридрих истратил кучу денег на поиски кладов и не терял надежды стать самым богатым человеком в Германии. Вскоре он пришел к выводу, что ему лишь следует разгадать секрет, как можно выплавить закаленную сталь. В то время секретом производства владела только Англия и хранила его так же, как китайцы – секрет изготовления фарфора. Наполеон обещал любому, кто выведает тайну ненавистных англичан, большую сумму золотом и свое вечное покровительство. Фридрих обратился к помощи секретных агентов, но
Удар был сильным: ведь Фридрих доверял этим «уважаемым» людям и даже попросил их стать крестными отцами своего первенца. Фридрих впал в тяжелую депрессию: он запретил домашним произносить слово «сталь» и коротал время в тавернах. Чтобы расплатиться с долгами, неудавшийся стальной магнат продал все, вплоть до семейного особняка, и вскоре умер от сердечного приступа». В этом отрывке не только немало неточностей, например, офицеры были не англичанами, а прусскими немцами, и никаких агентов Крупп никогда не нанимал, но автор данной статьи даже не удосужился разобраться в причинах столь странного поведения.
Такая одержимость в поисках технологии литой стали объяснялась прежде всего особенностями менталитета человека, живущего в эпоху романтизма и наполеоновских войн. Когда кумир Фридриха Круппа император Франции, Наполеон Бонапарт объявил континентальную блокаду Англии, то он и предвидеть не мог, что в ответ на этот политический шаг на континенте развернется лихорадочная изобретательская деятельность, направленная на создание равноценной замены английским товарам, не имеющим доступа в Европу. Каждый из молодых людей, склонный к изобретательству словно хотел одержать победу над своим собственным Тулоном и тем самым обратить на себя благосклонный взгляд великого человека. Как князь Андрей со знаменем в руках ринулся в атаку при Аустирлеце, так и изобретатели бросились к своим тиглям и ретортам. Гаркорту, соотечественнику Круппа, было всего 18 лет, когда он занялся получением сахара из обыкновенной сахарной свеклы. Действиями юного алхимики тут же заинтересовался Наполеон, назначивший Гаркону премию.
Для Гаркорта, не обладавшего ни богатством, ни состоянием эта премия в 4000 франков могла представлять определенный финансовый интерес. Положение богатого Круппа было другим. Императорская премия сама по себе его не привлекала. Важно было высочайшее внимание великого человека. Наверное, с этой целью ещё до того, как он приступил к поискам секрета литейной стали, Фридрих Крупп занялся тем, что начал поставлять штыки армии своего кумира, и тем самым стал вторым представителем рода, который занялся продажей оружия.
В 1769 году Джеймс Уатт получил в Англии патент на изобретенную им паровую машину. В начале XVIII века Англия находилась впереди других стран в области изобретений: здесь впервые появились прядильная машина, механический ткацкий станок, именно в Англии впервые начали использовать кокс для производства железа, а для его обработки были созданы совершенно новые способы. Для Наполеона Англия была самым злейшим врагом в мире. Даже свою войну с Россией он начал лишь для того, чтобы сухопутным путем добраться до индийских колоний Великобритании. Поэтому изобретательский бум в Европе не мог не нравиться Наполеону. Возможные результаты этих изобретений смогли бы помочь императору одержать над ненавистной Британией если не военную победу, то победу моральную, а в дальнейшем и экономическую.
В 1810 году умерла бабушка Фридриха, и он получил наконец долгожданную свободу. Наследники состояния вдовы Крупп в 120 000 талеров были Фридрих, его сестра Хелена, помолвленная с лейтенантом прусской армии, и его брат Вильгельм. Петронелла Крупп, мать Фридриха,
Первое место, где Фридрих начал проводить свои опыты, была маленькая комната, напоминающая фотолабораторию. Она находилась в пристройке, похожей на сарай. Когда в этот сарай поместили необходимую для опытов печь, то в комнате стало необычайно тесно. Но именно в этой конуре Фридрих Крупп колдовал над литой сталью, собираясь разгадать одну из тайн столетия. Скорее всего, к своим поискам секрета литой стали он относился как к увлечению, равносильному увлечению романтической поэзией. Днем Фридрих занимался торговлей и лишь по вечерам придавался любимому делу, просиживая в своем сарае до поздней ночи, а иногда и до утра. В какой-то момент ему стало казаться, что секрет вот-вот откроется. Все чаще и чаще он начал уходить из конторы, не обращая внимания на выгодные торговые сделки, все чаще и чаще он проводил даже дневные часы рядом с плавильной печью в своем маленьком сарае. Он действительно начал напоминать средневекового алхимика. У родных и близких возникло предчувствие неминуемой беды…
По общему признанию современников, Фридрих Крупп был страстным поклонником Гете и Шиллера, немецких и английских романтиков. Поиски секрета литой стали для него превращались в своеобразный поиск философского камня средневековых алхимиков. Но алхимия не была чужда и всей, столь любимой Фридрихом немецкой литературе конца XVIII и первой половины XIX вв.
Между Круппом, Гете и алхимией, бесспорно, существовала глубокая связь. Известно, что создатель «Фауста» профессионально интересовался минералогией и историей металлов.
В промежутках между поисками Фридрих частенько заглядывал в книги своего любимого Гете, также, как и он, увлекавшегося минералогией. И в этих книгах он мог прочитать следующее: «Природа неизменно права, только человеку присущи ошибки и заблуждения. Нищего духом она чурается, покоряясь и открывая свои тайны лишь одаренному, честному и чистому.
С помощью рассудка до неё не доберешься, человек должен стать обладателем высшего разума, чтобы коснуться одежд богини, которая является ему в прафеноменах физических и нравственных, таится за ними и их создает.
Но божество дает знать о себе лишь в живом, в том, что находится в становлении и постоянно меняется, а не в сложившемся и застывшем…» И Фридрих упорно продолжал свои поиски, несмотря на неудачи, к удивлению и раздражению своих родных.
На 1811 год пришелся самый пик колониальной блокады, которая все больше воспринималась как нарушение кровообращения в экономике Европы и которая буквально парализовала торговлю и промышленность. Нужно было обладать оптимизмом Фридриха Круппа, к тому же его неисчерпаемым жизнелюбием, чтобы в самый разгар экономического кризиса открыть в Эссене сталелитейную фабрику. В одиночку он вряд ли отважился бы на это, но судьба свела его с двумя братьями, которые согласились участвовать в строительстве фабрики и на первый взгляд подходили Круппу. Оба брата, предложившие себя в качестве пайщиков, были прусскими офицерами и носили фамилию Кехель. Они уверили доверчивого Фридриха, что им известна тайна изготовления литой стали. При этом братья тщательно скрывали, что в прошлом они уже пытались участвовать в подобном предприятии, инициаторами которого были братья Иоган Петер и Иоган Абрахам Поенсген из Айфеля. Тогда братья Кехель тоже строили большие планы, успели возвести сталеплавильные печи и после дорогостоящих опытов, продолжавшихся 18 месяцев, отказались от этого. Когда выяснилась их полная неспособность добиться поставленной цели, братья Поенсген приложили большие усилия, чтобы ликвидировать договор, заключенный ранее на 24 года.
Действительно, все свои знания мошенники черпали из популярного тогда учебника химии, в котором было описание метода француза Клуэ для изготовления литой стали. Клуэ заимствовал этот метод у часовщика по имени Бенжамин Хантсмен из Шеффилда. В 1740 году этому умельцу действительно удалось получить литую сталь. Метод, описанный в учебнике, был основан на довольно сложных химических процессах. В описаниях встречались туманные упоминания о какой-то квинтэссенции – «жидкости, в которой заключена тайна» и все это напоминало старинные алхимические рецепты.