Империя Масок
Шрифт:
Конечно, этим могло всё и ограничиться, но в Вал-Руайо всё являлось частью Игры, будь то даже тайные похождения слуг, занимающих высокое положение. Бриала выросла, наблюдая за Игрой, и будучи одной из пешек Селины, была намерена победить.
Даже в худшем варианте, если кастелянша и была втянута во что-то, то она сама о том не подозревала. Неприятности Селины принесут неприятности и кастелянше: если, не приведи Создатель, Селина умрёт или потеряет власть, её, несомненно, заменят. Если происходящее было чем-то большим, чем просто пылкий любовник, то кастелянша была лишь инструментом, пассивным
Вопрос в том, чьим именно инструментом.
На кухне, где сейчас готовились все известные миру блюда, от жары было трудно дышать. Повариха Рилен была крупной румяной женщиной, чти толстые предплечья покрывали шрамы от ожогов, оставшиеся после несчастного случая в юности — конечно, если то, что предыдущая кастелянша посчитала, будто Рилен становилась слишком дерзкой, можно назвать «несчастным случаем». Она нравилась Бриале, и эльфийка делала всё, что могла, чтобы защитить эту женщину, справляющейся с выпечкой лучше, чем она — с тонкостями Игры.
— Мисс Бриа! — сияя, поприветствовала Рилен вошедшую Бриалу. – Её Великолепие пожелала чего-нибудь, чтобы продержаться до вечернего банкета? У нас есть восхитительные пирожные из Лида.
— Спасибо, Рилен, но нет.
Бриала посмотрела на помощниц Рилен, большинство из которых были эльфийками, хоть среди них и были человеческие девушки, и ни на одной из них не было маски. Им не позволялось выходить на публику.
— Кастелянша очень беспокоится за утку. Она выразила это очень… настойчиво.
Рилен благодарно кивнула.
— Я лично прослежу за этим.
Она стряхнула муку с покрытых рубцами рук и перешла к котлу, в котором что-то жарилось и кипело.
— И не могли бы вы послать кого-то из девушек разузнать, не меняла ли неожиданно кастелянша чего-нибудь в расписании? — спросила Бриала.
— Конечно, мисс Бриа, — улыбнулась Рилен. — Я отправлю её к вам.
— Спасибо.
Бриала покинула кухню и прошлась по дворцу. В большом зале кастелянша уже закончила со знаменем, и теперь кричала на тех, кто расставлял столы. За залом следовали замысловато отделанные комнаты для карточных игр, каждая из которых была обставлена в стиле какой-либо страны, начиная от ферелденских ковров из огромных медвежьих шкур и золотых статуй мабари до декадентских шелков и волшебных ламп Тевинтера. С балконов открывался вид на большой зал, и одновременно можно было подышать свежим воздухом, любуясь лабиринтом зелёных изгородей, усеянным сверкающими мраморными фонтанами.
— Эй ты! Остроухая!
В отличие от «кролика», использовавшегося в дружелюбно-снисходительном тоне, в ответ на который Бриала лишь слегка стискивала зубы, «остроухий» было ни чем иным, как оскорблением. Так кто-то из людей мог обратиться к оборванцу из канавы, слишком ленивому, чтобы работать, или слишком глупому, чтобы воровать.
Капитан дворцовой стражи не носил маски. Как и вся дворцовая стража. Иначе подосланному убийце было бы слишком легко незаметно пробраться к императрице во всеоружии. Удлинённые черты лица капитана свидетельствовали о благородном происхождении, и из-под его парадного плаща, украшенного золотым львом рода Вальмон, блистали парадные доспехи.
Но для Бриалы большее значение имело то, что одна из пряжек на его нагруднике была застёгнута криво, а под ухом виднелся след страстного поцелуя.
— Болтаешься и увиливаешь от работы, остроухая? — спросил капитан с презрительной усмешкой.
— Императрица велела проверить приготовления к сегодняшнему банкету.
Бриала не поклонилась. Следовало бы, так как он был капитаном стражи, но Бриала обладала достаточной властью, чтобы обходить правила стороной, когда ей этого по-настоящему хотелось — а в этот момент ей хотелось очень сильно.
— Любопытно, — он фыркнул и посмотрел на неё с возросшим интересом. — Хотя, если тебе хочется немного отвлечься, фигурка у тебя неплохая, и я могу закрыть глаза на эти мерзкие уши, торчащие из твоей головы.
Он подошёл ближе, закрывая ей обзор.
— Может, я даже смогу использовать их вместо вожжей, – до неё донёсся запах его пота и… лаванды, любимого аромата кастелянши.
Она отступила.
— Я сомневаюсь, что императрица одобрит.
Она развернулась и ушла, даже не оглянувшись, продолжая думать.
Капитан стражи стал заигрывать с кастеляншей, и его ухаживания явно должны были изводить её, пока она не уступит, и тем самым отвлечь её внимание от лабиринта изгородей… Поэтому он и загородил обзор Бриале. Насколько помнила Бриала, капитан получил свою должность вскоре после смерти предшественника. Да этого он служил в армии. Бриала не знала, где, но, учитывая популярность герцога Гаспара среди солдат…
Она знала, кто и где. Оставалось узнать, что.
Она поспешила вниз по изогнутой лестнице, мраморные ступеньки которой были покрыты красным бархатом, но ещё до того, как она успела дойти до двери в лабиринт живой изгороди, её окликнули.
— Мисс Бриа!
Бриала повернулась и увидела, как к ней бежит эльфийка, одна из помощниц кухарки.
— Мне велели найти вас.
— Спасибо, Дизирель, — улыбнулась ей Бриала. — Что ты узнала?
Дизирель понизила голос и нервно затеребила рукав платья своими тонкими пальцами.
— Кастелянша добавила барда по имени Мельсендре в сегодняшний список гостей.
Бриала кивнула.
— Спасибо. Теперь, если Рилен может обойтись без тебя еще чуть-чуть, не могла бы ты разузнать, чем сегодня весь день занимался капитан стражи?
— Конечно, мисс Бриа. Рилен сказала, что я в вашем распоряжении.
— Хорошо, — Бриала повернулась к лабиринту изгородей. — А я побуду здесь. Поохочусь.
Селине доводилось видеть тренировки шевалье. Одним из самых знаменитых испытаний, по крайней мере, из тех, что проходили публично, был ряд лезвий, закреплённых на столбах, установленных на больших деревянных подмостках. Когда слуги раскручивали массивное, спрятанное от глаз колесо, клинки начинали вращаться с головокружительной скоростью, рубя и кромсая любого, кто оказался рядом. На летних празднествах отважные юноши пытались проскочить сквозь них в тяжёлых, подбитых ватой туниках. Лезвия были затуплены, так что участники если и могли пострадать, то только от уязвлённой гордости. Поговаривали, что на настоящих испытаниях лезвия затачивались, и солдаты их проходили лишёнными всякой защиты.