Империя очень зла
Шрифт:
— Слушаю вас, — буркнул президент. — Чарли, начинайте.
Председатель ОКНШ монотонно поведал о сдвоенной линии ПВО, создание которой торопливо завершали украинцы. Первая полоса ракетных позиций тянулась вдоль морского побережья и сухопутных границ с Венгрией и Польшей. Позади этого рубежа, примерно на 40— 70 миль в глубину располагалась вторая полоса радаров, пусковых установок и аэродромы истребителей-перехватчиков. Кроме того, сказал генерал, закончен ремонт подлодки «Одесса», так что теперь Украина располагает двумя субмаринами класса «Фокстрот».
— Флот
Он добавил, что самая серьезная угроза исходит не от русского или, подавно, украинского флотов. Пентагоновских стратегов смущала сильная группировка украинских бомбардировщиков. Несколько десятков «бэкфайров» и «бэджеров» теоретически могли преподнести массу неприятных сюрпризов.. Чтобы не допустить подобных осложнений, план «Буря в степях» был дополнен мощными ударами по авиабазам, где будут обнаружены «туполевы» всех модификаций.
Штаб авиации также просил президента разрешить переброску в Германию тяжелых самолетов YAL-1A, вооруженных лазерной пушкой большой мощности. Это оружие, способное сбивать баллистические и крылатые ракеты в радиусе 200— 300 миль , давно нуждалось в настоящих боевых испытаниях.
— И последнее, — сказал Сильвероу. — Наверняка киевские стратеги изучили нашу тактику по опыту Ирака и Сербии. Они уверены, что мы будем бомбить Украину только по ночам. Поэтому объединенный комитет настаивает на непрерывности налетов — днем и ночью, в любое время, когда в этом возникнет необходимость.
Он протянул президенту окончательный вариант директивы. Недовольно оторвавшись от экрана, где как раз начиналось самое интересное, Уайлер просмотрел документ, не обнаружив ничего принципиально нового. Существовало лишь одно отличие — теперь от него требовалось не выслушивать общие рассуждения генералов, но подписать приказ о ведении настоящей войны. Это уже не Суринам и не Танзания, операции против которых он санкционировал в первый год своего президентства. Там хватило одного авианосца и батальона морской пехоты, а здесь противник имел слишком много оружия и всю Евразию за спиной…
Отложив документ, он рассеянно посмотрел на непроницаемое лицо милашки Чарли, на Хэддена (Боб легонько кивнул: мол, подписывай, нечего растягивать удовольствие) и наконец перевел взгляд на директора ЦРУ Джеймса Глиша, спросив:
— Джим, что намерена делать Россия?
Глиш ответил не слишком охотно, словно сомневался в собственных словах:
— Аналитики не пришли к однозначному выводу. Одни агенты сообщают, что Москва не решится на активные действия до парламентских выборов, которые состоятся через шесть дней. Другие — что Украина получит полномасштабную военную помощь после первого же выстрела с нашей стороны.
Главный шпион Америки добавил, что наиболее вероятен промежуточный вариант: до воскресенья Москва и Минск ограничатся дипломатическими конвульсиями в ООН, а после выборов лидеры Евразии соберутся, чтобы обсудить ситуацию и принять какое-то решение. Пока же ни Россия, ни Белоруссия не приступили к усилению войск на украинской границе.
— Пусть вмешиваются, — бросил Хэдден. — Покончим одним разом и с ними.
Сильвероу и Глиш с изумлением уставились на развоевавшегося дипломата. Однако президенту эта реплика пришлась по душе, и он подписал директиву. Он даже испытал облегчение: было приятно сознавать, что судьба целой страны решена одним росчерком его пера.
Возвращая бумаги генералу, Уайлер осведомился, когда можно будет начать «Бурю в степях». Сильвероу мрачно ответил, что авиация готова, но корабли займут исходные позиции примерно через десять часов, когда в Вашингтоне наступит ночь, а в Европе уже будет утро завтрашнего дня.
— В крайнем случае флот начнет чуть позже, — беззаботно сказал президент.
«Он — полный идиот», — подумал Сильвероу. Покосившись на Глиша, генерал понял, что шеф разведки полностью разделяет его мнение.
Иерусалим. Служба общей безопасности.
Выслушав устный отчет о командировке, Шенберг сказал: дескать, предварительная разведка прошла, вроде бы, успешно, но посмотрим, чем ответят московские коллеги. Лейтенант Словинская скептически заметила:
— По-моему, коллеги будут ждать информации от нас.
После длительного раздумья подполковник проговорил:
— Твоя поездка все равно принесла нам пользу. Во-первых, получена часть досье на Калихмана. Во-вторых, очень перспективен господин Арташес. Иди, составляй отчет. Но поаккуратнее.
— Не маленькая…
Она уже заканчивала писанину, когда позвонили с проходной, где ждал взволнованный Местер. Увидев Яну, он прошипел:
— Куда ты подевалась? Где мой диск?
— Держи… — Яна подмигнула. — Привыкай, что командировки бывают не только у тебя.
Бережно спрятав в кейс запись интервью, Арон рассеянно поинтересовался, куда она ездила. Яна пробурчала: дескать, не имеет права разглашать некоторые обстоятельства, чем только распалила его любопытство. Поразмыслив, она решила, что влиятельный журналист мог бы подсобить в важном деле и коротко сообщила: скоро будет накрыта банда исламских террористов, которых натаскивали агенты зарубежных спецслужб.
У Местера загорелись глазки, и он поклялся сразу же, как только вернется из Европы, дать информацию в ленту новостей.
— Но ты обязательно сообщишь мне подробности, — произнес он умоляющим голосом. — Только мне.
— Посмотрим на твое поведение, — гордо заявила мстительная контрразведчица. — А куда едешь?
Он оглянулся по сторонам. Убедившись, что их никто не слышит, прошептал:
— В Брюссель.
— Скоро начнется? — равнодушным тоном осведомилась Яна.
— Очень скоро. Педик известил нашего премьера, что уже подписал директиву.