Империя Оствер. Пенталогия
Шрифт:
Но сразу пройти к внешним башням, где находились командиры, не получилось. От Центральной башни, где полным ходом шла реставрация, донёсся чейто громкий и жалобный вскрик. Естественно, я этим заинтересовался и направился на шум.
Сотня метров по двору – и я оказался свидетелем весьма странного происшествия. У стены застыли несколько десятков испуганных строителей, а перед ними, как раз напротив входа в башню, вверх тормашками в воздухе завис человек, вокруг которого не спеша нарезал круги жрец Сигманта Теневика Алай Грач. Картина маслом! Наделённый могучей силой,
Что такое? Непорядок. Но торопиться я не стал, прислушался к тому, что говорил строитель, и получил объяснение тому, что видел. Всё оказалось очень просто и незатейливо. Обычная жизненная ситуация.
Дело к обеду. И жрец, который перед установкой алтаря консультировался с духами моих умерших предков, вышел из подземелья под Центральной башней и направился к правой Приморской башне, а молодой строитель, стоя на третьем этаже, случайно вылил ему на голову ведро с водой. В итоге авторитетный жрец воспринял это как оскорбление и решил поучить неосторожного раззяву. Строителю очень сильно повезло, что Алай Грач был настроен вполне добродушно. Другой его сразу убил бы, и был бы в своём праве, ибо имеющий доступ к магии и силе богов человек, по меркам всего мира КамаНио, на пару ступеней выше любого простолюдина, пусть даже вольного. А Грач ничего, обсушился, попугал бедолагу и навесил на него магический полугодовой зарок все заработанные деньги отдавать на нужды неимущих граждан города Изнар.
Добрый человек жрец, ничего не скажешь. Хотя репутация у него, насколько я слышал, весьма жутковатая, и про то, как этот древний жрец, будучи зрелым, девяносто пять лет назад, воевал с цегедцами, до сих пор легенды ходят. Как правило, это страшные истории, по сюжету схожие с теми байками, которые рассказывают про некромантов. Но, видимо, это всё осталось в далёком прошлом, и сейчас Алай Грач – один из ведущих специалистов по общению с душами умерших, который за хорошие деньги восстанавливает мой родовой алтарь.
Пользуясь удобным моментом, я хотел подойти к нему и уточнить пару вопросов. Однако, отпустив работягу, усмехающийся жрец сам подошёл ко мне.
– Граф, ты не занят?
– Нет, – ответил я и, как всегда при общении с Грачом, отметил его манеру ко всем людям, невзирая на чины, звания и положение в обществе, обращаться на «ты».
– Очень хорошо. Мне надо с тобой поговорить.
– Всегда готов.
Мы медленно направились к правой Приморской башне, где уже наверняка был накрыт обеденный стол, и, кинув на меня косой взгляд, Грач спросил:
– Скажи мне, граф, только честно, кто ты?
– В смысле? – не понял я вопроса старого жреца, который, несмотря на свои сто сорок с лишним лет, казался крепким сорокапятилетним мужиком.
– Я общался с духами Ройхо и узнал, что ты приёмный сын этого рода. В этом нет ничего странного, в жизни всякое случается. Но я чувствую, что кровь в тебе остверская,
Моё сознание моментально потянулось к кмитам, они отозвались, и я поинтересовался:
– Это важно?
– Очень.
Помедлив, я решил сказать жрецу правду:
– Во мне кровь Ройхо, а разум и душа человека иного мира.
– Вселение в тело умирающего человека?
– Да.
– Через «Ловца душ»?
– Да.
– Ну, это многое объясняет. – По губам Грача пробежала лёгкая улыбка. – Больше вопросов не имею.
– Зато они появились у меня, уважаемый Алай.
– Задавай. – Жрец оглянулся на совершенно счастливого строителя, который уже было распрощался с жизнью, но остался жив. – У меня настроение хорошее.
– А зачем вы задали этот вопрос?
– Души мёртвых Ройхо к тебе сильно благоволят, а я чувствовал чужака. Это странно и неестественно, поэтому я присмотрелся к тебе внимательней. Самым простым объяснением было то, что духи тобой довольны и ты не ленишься чтить их память. Но меня оно не устроило, хоть и нет в тебе кромешного зла. Иногда случается так, что в тело живого человека вселяется душа умершего родича, не обязательно злыдня, и по ряду причин это очень опасно. Ты сказал правду, и я это чувствую. Твоя тайна останется при мне, и я доделаю свою работу с алтарём.
– А если бы я солгал?
– Я бы залез в твои мозги. И если бы посчитал тебя опасным, твоя жизнь была бы окончена.
В словах жреца была такая лёгкая и непринужденная уверенность в своих силах и возможностях, что я ему поверил: действительно убил бы, и ничто мне не помогло бы, ни кмиты, ни ирут на боку, ни отличная реакция, ни родные стены, ни охранный браслет, ни дружина.
– Суровый вы человек, – хмыкнув, сказал я.
– А ты пообщайся с существами дольнего мира больше сотни лет, и тоже таким станешь, если духи или демоны тебе голову не оторвут и твою жизненную силу не выпьют.
– Нет уж, у меня свой путь. – Я помедлил и спросил: – Алай, а многие могут почуять, что мой разум и душа не из этого мира?
– В империи не больше десяти человек, а во всём мире пяток магов да пара десятков жрецов.
– Расскажите, пожалуйста, про мёртвых вселенцев.
– Не стоит тебе этого знать, граф. Но послушай мой совет. Если только заподозришь, что рядом с тобой человек с душой умершего, который изза кромки вернулся, беги из этого места что есть мочи к ближайшему храму. Это всё, что я могу тебе сказать, а остальное не для тебя.
– Ну, нет так нет. Тогда, может, скажете, когда будет готов алтарь рода Ройхо?
– Сегодня в полночь.
– Быстро. Я думал, что вы пару недель работать будете.
– Так я и говорю, благоволят к тебе кровные родичи, и это неспроста, либо своего чуют, помогают тебе, как могут, либо ты их сильно уважаешь, следуешь воле предков, и они это оценили.
Вспомнив, сколько ночей провёл перед серебряным кубком с кровью и вином, я помолчал и задал ещё вопрос:
– От меня чтото требуется?