Империя пера Екатерины II: литература как политика
Шрифт:
Книга Шаппа д’Отероша писалась для европейского читателя – в России для нее еще не нашлось подходящей аудитории. Не случайно Екатерина II оказалась практически единственным заинтересованным читателем, способным дать критическую оценку труду аббата. Не дождавшись ответа от собственных ученых-академиков (поначалу императрица обратилась к специалисту по Сибири Г. Ф. Миллеру и историку И. Н. Болтину [14] ), Екатерина сама взялась за перо. Ее ответом и стал двухтомный «Антидот», написанный по-французски: «Antidote, ou Examen d’un mauvais livre superbement imprim'e, intitul'e Voyage en Sib'erie» [15] .
14
А. С. Пушкин в набросках статьи об этой полемике писал: «В 1768 году аббат напечатал свое путешествие, которое смелостию и легкомыслием замечаний сильно оскорбило Екатерину, и она велела Миллеру и Болтину отвечать аббату» (Пушкин А. С. Полное собрание
15
Впервые книга появилась в 1770 году, без указания автора и места издания (предположительно – Санкт-Петербург). Вторым изданием, также анонимным, книга вышла в 1771–1772 годах в Амстердаме.
Об авторстве Екатерины уверенно писал в своих мемуарах граф Луи-Филипп Сегюр, французский дипломат при дворе Екатерины в 1785–1789 годах. Сегюр был хорошо информирован о литературных предприятиях императрицы, сам принимал в них участие, все годы пребывания в России принадлежал к числу ее постоянных собеседников. Рассказывая о полемике с Шаппом д’Отерошем, он без тени сомнения приписывал Екатерине авторство этой книги: «Когда аббат Шапп, в изданном им путешествии в Сибирь, высказал злые клеветы на нравы русского народа и правление Екатерины, она опровергла его в сочинении под заглавием Antidote» [16] . Уверенность Сегюра, вероятнее всего, основывалась на разговорах в окружении императрицы; возможно также, что французский дипломат, отправленный в Петербург налаживать отношения с русским двором, обладал и секретными знаниями.
16
Цит. по: Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989. С. 323.
В 1837 году Евгений Болховитинов, опираясь на бытовавшее предание, как и Пушкин в своей незаконченной заметке 1836 года, уверенно называл Екатерину автором «Антидота» [17] . А. Н. Пыпин достаточно убедительно показал причастность самой Екатерины II к работе над текстом книги, а не только над общим планом. Отдельные фрагменты «Антидота» имели автобиографический характер и могли быть изложены только самой императрицей: таковы наполненные личными деталями и подробностями рассказы о смерти Елизаветы Петровны, о первом дне царствования Петра III или о совершенной Екатериной поездке в Казань. Анализируя типичные и повторяющиеся ошибки Екатерины во французском (молодой граф А. П. Шувалов, видимо, не осмеливался всякий раз исправлять их), устойчивые стилистические обороты, чрезвычайно раздраженный тон книги, а также характер заполнения рукописи ее переписчиком Г. В. Козицким, исследователь продемонстрировал, что императрица была непосредственно вовлечена в процесс написания этой отповеди [18] .
17
Словарь русских светских писателей. Т. 1. М., 1845. С. 208.
18
Пыпин А. Н. Кто был автором «Антидота» // Сочинения императрицы Екатерины II на основании подлинных рукописей с объяснительными примечаниями академика А. Н. Пыпина. Т. 7. СПб., 1901. С. I–LVI.
Вместе с тем несомненно и то, что два чрезвычайно квалифицированных помощника ассистировали Екатерине в этом предприятии – уже упомянутые А. П. Шувалов и Г. В. Козицкий. Первый – автор французских стихов, ученик Вольтера. Он принадлежал к самому ближайшему окружению императрицы, правил ее французский язык, участвовал в коллективном переводе «Велизария» Мармонтеля (во время путешествия по Волге в 1767 году) и написании статей «Всякой всячины». Второй – Г. В. Козицкий, статс-секретарь Екатерины, редактор всех литературных и переводческих предприятий императрицы той поры; его рукой переписан сохранившийся список «Антидота». Один из лучших исследователей XVIII века В. П. Степанов пришел к заключению, что работа помощников – Козицкого и Шувалова – имела скорее технический характер (подборка и проверка материалов, редактирование и переписка белового текста, наблюдение за изданием 1770 года) [19] .
19
Степанов В. П. Козицкий Г. В. // Словарь русских писателей XVIII века. Т. 2 (К – П). СПб., 1999. С. 95.
Работа над текстом «Антидота» велась в высшей степени секретно – обстоятельства написания скрывались даже от тех, к кому императрица первоначально, в порыве чувств, весьма неосторожно обратилась с просьбой о помощи – например, к работавшему в Петербурге скульптору Этьену Фальконе. В письме к императрице от 9 ноября 1769 года Фальконе упоминает недавний разговор с Екатериной по поводу книги аббата и будущий ответ на «клевету»: «Ваше Величество имели снисхождение разговаривать со мною о книге аббата Шаппа и ответе, который было бы кстати сделать. Ежедневно слышу обвинения этой книги в легкомыслии и лжи. Как она в сущности ни презренна и, следовательно, не заслуживала бы формального опровержения, тем не менее было бы без сомнения не дурно выставить ошибочные клеветы этого писателя в сочинении, которое не было бы издано нарочно с этою целью, но было бы весьма распространено; таково было мое мнение, когда Ваше Величество мне о том говорили.
20
Сборник Императорского Русского исторического общества (в дальнейшем – СИРИО). Т. 17. СПб., 1876. С. 93–94; см. также: Correspondence de Falconet avec Catherine II. Paris, 1921. P. 108.
Фальконе предлагает Екатерине использовать в качестве помощника некоего господина Жирара – знакомца Дидро, практикующего врача, живущего в Петербурге и составляющего свою собственную историю современной России: «Эта краткая история России, мне кажется, ответит гораздо лучше, чем прямое опровержение на клеветы против России (к тому же Жирар очень недоволен книгою аббата)» [21] .
Екатерина немедленно ответила Фальконе, ее письмо помечено тем же числом, что и запрос Фальконе: «Я презираю аббата Шаппа и его книгу и не считаю его достойным опровержения, потому что высказанные им глупости упадут сами собою…» [22]
21
СИРИО. Т. 17. С. 94; см. также: Correspondence de Falconet avec Catherine II. P. 108.
22
СИРИО. Т. 17. С. 95.
В то время как Екатерина заявляла, что «презирает» книгу Шаппа и не видит абсолютно никакой необходимости на нее реагировать, она уже интенсивно работала над ответом, который, вопреки советам Фальконе, был специально посвящен анализу книги аббата, без всяких околичностей и «случайных» предлогов. Екатерина была настолько задета «Путешествием в Сибирь», что посчитала абсолютно необходимым дать полномасштабный бой своему врагу, несмотря на очевидный риск – предстать, в случае обнаружения ее авторства, в невыгодном свете, быть ridicule, отвечая столь «незначительному» человеку с высоты императорского трона.
Уже после выхода «Антидота», когда в парижских салонах спорили об авторстве этой анонимной книги, Фальконе, в письме императрице от 29 мая 1771 года, передавал распространяющиеся слухи о его собственной причастности к сочинению и даже просил Екатерину прислать экземпляр: «Дидерот хвалит также антидот против лжи аббата Шаппа. В Париже они думают, что я автор этого сочинения, еще мною невиданного, не смотря на мои розыски. Смею ли по крайней мере умолять Ваше всемогущее Величество вытребовать экземпляр этой книги для моего употребления, чтобы в свою очередь познакомиться с книгою, которую мне понапрасну приписывают» [23] .
23
Correspondence de Falconet avec Catherine II. P. 129.
Екатерина немедленно и весьма веско ответила отказом: «Просимой вами книги у меня нет, я вам сказала это, я не нашла ее в продаже и приказала выписать ее из Голландии» [24] . Упоминание Голландии здесь особенно примечательно, если иметь в виду, что первое издание «Антидота» (1770) вышло без указания места печати. Как полагал А. Н. Пыпин, неаккуратная корректура (похожая на русское издание коллективного перевода «Велизария» Мармонтеля) свидетельствует скорее о том, что первое издание 1770 года печаталось в русской типографии [25] . Второе же – исправленное – издание, готовившееся в то самое время, когда Фальконе прислал свой запрос, вышло действительно в Амстердаме: в 1771 году – первый том, а в 1772-м – второй. В мае 1771 года как раз шла работа над вторым томом «голландского» издания, и Екатерина была прекрасно осведомлена о ходе работ. Одновременно готовился английский перевод книги (вышел в Лондоне в 1772 году). Слова об отсутствии этой книги и о необходимости ее покупки в Голландии в ответном послании выглядят абсолютным лукавством со стороны императрицы, намеренно дистанцировавшейся от «Антидота».
24
Ibid. P. 133.
25
Пыпин А. Н. Кто был автором «Антидота». С. XLVI.
Среди одной коллекции автографов во Франции была обнаружена записка Екатерины, датированная 23 ноября 1770 года и обращенная к неизвестному лицу: «Сделайте так, чтобы эта книга попала в руки князя (Кауница. – В. П.), но не проговоритесь о том, что я принимаю в ней участие. Вы уже знакомы с ее первой частью, вторая еще лучше» [26] . Записка, с одной стороны, может служить дополнительным основанием, подтверждающим авторство Екатерины. Говоря об авторстве, следует иметь в виду, что все сочинения императрицы редактировались ее секретарями, а иногда дополнялись стихотворными вставками, как в случае с комическими операми. В этом плане «авторство» «Антидота» мало чем отличается от авторства других ее произведений.
26
“Faites tomber ce livre entre les mains du prince, mais gardez-vous bien de dire que j’y ai part…” (Tourneux M. Diderot et Catherine II. 1899. 23; пер. мой. – В. П.).