Империя Разлома
Шрифт:
Навиал безошибочно определил местонахождение Доната и повёл девушку в его сторону. Обычай требовал, чтобы до выхода из храма молодожёнов все гости в независимости от их высокородности, дожидались начала праздничного представления на крыльце храма. Донат Бамаретт был так увлечён разговором с высокой блондинкой, что даже не заметил их появления.
– Господин Навиал, я так рада вновь видеть Вас!
– Женщина в отличие от короля успела разглядеть приближающуюся пару.
– Как и я, - улыбнулся лорд Разлома.
– Госпожа Вирг, Вы как всегда прекрасны.
Приветливая улыбка Вивианны тут
– Вивианна, хочу представить тебе Гленду Вирг, - Донат, с тщательно скрываемой тревогой, наблюдал за реакцией сестры.
– Я многое слышала о Вас, но не имела удовольствия познакомиться, -женщина протянула тонкую руку с тремя массивными перстнями.
Вивианне потребовалась секунда, чтобы вновь взять себя в руки. Она мягко пожала протянутую руку и, нацепив одну из дежурных улыбок, ответила:
– И это совершенно взаимно. Должна отметить, что не представь нас, я бы не смогла догадаться о том, что Вы дочь Мироса Вирга.
Женщина с улыбкой приняла слова девушки.
– К счастью, духи были благосклонны, и я больше похожа на мать, чем на отца, - вспоминая старого, морщинистого старика, Вивианна не могла с ней не согласиться.
– Надеюсь, Вы, так же как и я, нашли сегодняшнюю церемонию превосходной?
Вивианна не могла не оценить столь ловкого укола со стороны дочери Вирга. С другой стороны, она вполне его заслужила.
– Признаться, королевские свадьбы всегда оставляют неизгладимое впечатление, но семья Артум приготовила действительно красивую церемонию.
– Вивианна всегда скупа на комментарии подобного рода, - неожиданно вступил в странную беседу Навиал.
– Её, как и любую другую девушку, одолевают мысли о собственной свадьбе.
Вивианна намеренно сильно сжала его руку.
– Не обращайте внимания, Инар слегка рассержен на меня, - с очаровательной улыбкой произнесла она.
– Как на такую прекрасную девушку как Вы можно злиться?
– Недоумевала блондинка, а вместе с ней Инар и Донат, которые понятия не имели о том, что происходит.
– Я всегда неловко чувствую себя на свадьбах. Эта возвышенность и торжественность неизменно нагоняют на меня страх, а мой дорогой жених всё воспринимает на свой счёт, если Вы понимаете о чём я.
Блондинка залилась мягким смехом, следя за взглядами будущих супругов.
– Я так хорошо понимаю Вас!
– Всё ещё улыбаясь, продолжила Гленда.
– Все мужчины уверены в том, что все женщины, без исключения, грезят о собственной свадьбе! Ни одному из них не приходила в голову простая мысль о том, что нам тоже бывает страшно.
– Страшно?
– Донат изогнул бровь.
– Вы часами готовы выбирать скатерти и салфетки из десяти одинаковых оттенков, изводить слуг и превращать размеренную жизнь любого мужчины в хаос. После этого вы будете говорить о том, что в самый желанный для вас день испытываете страх?
– Причина их страха очевидна. Вдруг с цветом салфеток всё-таки выйдет ошибка?
– Глядя на Гленду Вирг, отшутился Навиал.
– Я была замужем дважды, - Вивианна видела, что стоящей перед ней женщине не больше тридцати, и понимала, что её мужья должны были быть более чем преклонного возраста.
– И знаю, о чём говорю: мужчин нужно не слушать, на них нужно смотреть, - длинным пальцем она указала на сплетённые руки Вивианны и Инара.
– Пока Вы так бережно держите её руку, предпочитая общество невесты, любой другой девушке в этой толпе, нет надобности слушать о чём Вы говорите. Всё на поверхности.
Вивианна не видела ничего особенного в том, что их руки всё ещё соединены, потому что они говорили об этом в замке. Это лишь очередная демонстрация: мы молоды, влюблены и помолвлены! Обратите внимание все! Поэтому слова блондинки нисколько не тронули её душу, но слегка обескуражили Навиала. Возможно, с ним женщины редко разговаривают в таком ключе.
– Госпожа Гленда, сколько бы лет мы не были знакомы, романтика внутри тебя не тлеет, - уводя женщину со столь острой темы, вступил Донат.
– Это не романтика. Это любовь. Тебе ли не знать, мой несчастный ликардийский король?
– Грустно улыбнулась женщина.
– Гленда, - Донат ясно давал понять, что не намерен продолжать разговор в таком тоне. Женщина тут же это поняла, продолжая вести размеренную беседу.
Светская беседа продолжалась до того, как молодые супруги вышли из храма, и представление началось. Музыканты заиграли свадебные мелодии, простые люди, которым удалось пробиться на площадь, пустились в пляс. Циркачи тут же вступили в игру, начиная жонглировать всем, что им попадалось под руки, даже горящими шарами. С улиц, выводящих на площадь, стали появляться гиганты в разноцветных одеждах, которые при более внимательном взгляде оказались теми же циркачами, только на ходулях. Возле самого крыльца храма в танце закружились десятки пар, подчиняя свои движения мотивам равульских мелодий. Весь присутствующий люд выкрикивал поздравления в адрес принца и его молодой жены. Они желали им любви, богатства и баснословного количества детей. Благо, пожелания народа не всегда следовало исполнять, иначе весь остаток своей жизни Сайна Артум провела бы в постоянном рождении наследников.
К поздравительным крикам и громкой музыке в самый неожиданный момент добавился ещё и оглушающий звук, запускаемых в небо разноцветных салютов. Всеобщий восторг и веселье ни капли не тронули Вивианну. Она смотрела на появляющиеся и тут же гаснущие разноцветные огни в небе, веселящихся музыкантов и артистов, людей красующихся в своих лучших нарядах и самых дорогих украшениях, и испытывала лишь тошноту. Её невероятно душила эта ожившая волшебная сказка, сыгранная на осколках её разбитого сердца. Виви чувствовала, что не должна здесь находиться, ведь чем восхитительнее становился праздник вокруг, тем хуже было ей.
– Если мы уйдём прямо сейчас, это будет слишком заметно, продержись ещё немного, - успокаивающий голос Навиала раздался прямо у её уха.
– Ты же сказал, что я должна присутствовать до самого конца церемонии, - удивилась Вивианна.
– Не в таком состоянии, - он развернулся к ней и впервые за долгое время посмотрел прямо в глаза.
– Скоро всё это закончится и ты будешь в порядке.
Вивианна сосредоточилась только на синеве его глаз, чтобы хоть на миг отгородиться от веселящейся толпы.