Империя сердца
Шрифт:
Миссис Разерспун захлопала глазами, и Люси решила, что не следует обременять собеседницу лекциями по сравнительной географии.
— Как поживает Розамунда? Надеюсь, она здесь?
Хозяйка просветлела:
— Как мило, что вы помните малютку Розамунду! — проворковала она, явно не находя ничего странного, что леди де Бомон помнит Розамунду, хотя прежде вроде бы в Пешаваре не бывала. — Моя милая девочка уехала в Англию, в этом году у нее первый светский сезон. Моя матушка, вдовствующая леди Торн, вдова сэра Алберта Торна, согласилась взять на себя заботы о нашей
С точки зрения Люсинды пять лет были огромным сроком. Она вспомнила миссис Тримбл, свою попутчицу во время плавания в Англию. Полковница рассталась со своими сыновьями, когда они были еще совсем детьми. Вот и миссис Разерспун, обожающая свою дочку, поступила таким же образом.
Люси задумалась над тем, в какие странные, нечеловеческие условия ставит имперское государство своих верных слуг. Для того, чтобы управлять Индией, Великобритания должна отправлять в длительную ссылку тысячи своих лучших чиновников, не позволяя им при этом пускать корни в колонии. Розамунда родилась в Индии. Каково теперь будет девушке в Англии, чужой для нее стране, под опекой бабушки, которую девочка никогда в жизни не видела? И это называется «родина»?
Несколько мрачный ход мыслей баронессы Риджхолм был прерван возвращением в гостиную джентльменов. Миссис Разерспун тут же упорхнула, чтобы завладеть вниманием лорда Эдуарда. Люси же осталась сидеть, и к ней присоединился сам губернатор.
В отличие от пешаварских дам он не пытался изобразить провал в памяти.
— Благодарю вас за письмо, миледи. Я получил его месяц назад и был очень рад, что вы благополучно вернулись домой. Ваше описание плавания через Суэцкий канал показалось мне очень занятным.
— Одно из главных достоинств канала — скорость, с которой путешествует почта, — откликнулась Люси. — Подумать только — всего за четыре недели письмо доходит из Лондона до Калькутты! Это просто невероятно!
— Да, и при этом очень дешево, — согласился мистер Разерспун. — Но иногда мне приходится сожалеть о том, что почта работает так оперативно. Бывает, я предпочел бы, чтобы официальные депеши из Лондона потерялись по дороге, как это происходило в старые добрые времена.
— Значит, вы не сторонник индийской политики мистера Дизраэли?
Губернатор откашлялся:
— Если откровенно, миледи, я уверен, что политический курс мистера Дизраэли будет иметь для британского владычества в Индии самые пагубные последствия. Нам вовсе ни к чему расширять границы нашей империи. Мы и так контролируем полмира. К чему нам больше?
— Однако в Англии достаточно способных администраторов.
— «Способный» еще не означает «компетентный». У нас в Индии, например, следовало бы заняться совершенствованием администрации и обучением туземных солдат, а не гоняться по горам за мифическими русскими солдатами. — Мистер Разерспун понизил голос: — Я уверен, что русский император давно бы забыл об Афганистане, если бы не наши назойливые уверения, что эта страна находится в нашей зоне влияния. Русские заинтересовались Афганистаном лишь тогда, когда мы потребовали, чтобы они не совали туда нос.
— Неужели вы считаете российского императора таким наивным человеком? Что же, по-вашему, он просто хочет досадить Англии?
Мистер Разерспун недовольно хмыкнул:
— Подумайте сами — зачем царю Александру горная страна, где нет ничего, кроме камней и овечьих пастбищ? Афганский вопрос для царя — удобное средство выпустить пар. Его голодных крестьян нужно чем-то занять. Самое лучшее — забрать их в армию и отправить в Афганистан воевать со зловредными англичанами.
— Лучше бы он велел крестьянам возделывать поля. Это самое эффективное средство покончить с голодом.
— Увы, миледи, правители рассуждают иначе. Я очень рад, что в переговорах будет участвовать лорд Эдуард де Бомон. Это наш последний шанс избежать ужасной ошибки. Необходимо, чтобы кто-то остудил пыл чересчур прытких помощников лорда Литтона.
— Я не знаю, каковы полномочия, полученные моим мужем от министра, — сказала Люси.
— Да, но я знаю лорда Эдуарда много лет. Он не любит вести серьезные разговоры в обществе, но я заметил: всякий раз, когда ваш муж участвует в переговорах, мы с туземцами приходим к разумному соглашению. Проблема вице-короля в том, что он все время оглядывается на политическую ситуацию дома, частенько игнорируя положение в Индии.
«Дома». Вот и мистер Разерспун, проживший в Индии более двадцати лет и осуждающий британское правительство за неосмотрительность и невежество в колониальных вопросах, считает своим домом Англию. Впервые Люси задалась вопросом: способна ли Британия править Индией, если администраторы считают себя здесь чужеземцами?
— Какой у тебя задумчивый вид, дорогая, — сказал Эдуард, который вынырнул из толпы, как только мистера Разерспуна отозвали в сторону.
— Беседа с губернатором дала мне пищу для размышлений.
— По опыту я знаю, чем чревато такое выражение твоего лица. Сейчас, должно быть, последует лекция на тему о том, что образованные женщины должны иметь право голоса.
— Не сегодня, — улыбнулась Люси.
— Уф, слава Богу.
— Не слишком-то радуйся. Сегодня вечером тебя ждет другая лекция. Я расскажу тебе, почему Британии нужно во что бы то ни стало избежать войны в Афганистане.
— Какая кошмарная перспектива! Это еще хуже, чем права женщин. Если я буду смиренно слушать, какая награда меня ожидает?
— Полезные знания.
— Нет, это меня не соблазняет. Может быть, ты предложишь что-нибудь еще?
Люси сделала вид, что сосредоточенно думает.
— А чего бы ты хотел?
Наклонившись, он прошептал ей на ухо:
— Чтобы ты была в постели рядом со мной совсем голая.
— Милорд, я шокирована! — ответила она, раскрывая веер. — Но беседа и в самом деле очень важная, поэтому вы получите то, чего требуете. Итак: лекция о британской политике в Афганистане в обмен на голую жену в кровати.