Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства»
Шрифт:
Президент не только не скрывал своего японского происхождения, а напротив, всегда говорил, что японцы – трудолюбивые и честные люди. Но он не пошел на прием, хотя там оказались его мать, сестра, которых террористы отпустили вместе с другими женщинами, и брат, который остался в руках террористов.
Почему решительный в других случаях президент Фухимори не приказал немедленно начать военную операцию по освобождению заложников?
Сын бедных иммигрантов из Японии, Фухимори был плохим оратором, но человеком дела. Его ужасный испанский не сравнишь с гладкой речью его предшественников, которые славно говорили, но довели Перу до бедности.
Фухимори бывал откровенным лишь с немногими. Те, кто знает его хорошо, говорят, что в трудный момент Фухимори предпочитает, чтобы его противники знали о нем как можно меньше. Молчание – это его политика.
Говорят, что президент с самого начала решил переиграть террористов, а потом их захватить. Фухимори террористов презирал и считал, что с ними можно разговаривать только языком силы. Но Фухимори не мог приказать взять посольство штурмом без разрешения правительства Японии. А премьер-министр Японии Хасимото требовал решить дело миром.
Поэтому президент Фухимори предложил террористам покинуть страну и даже сам съездил на Кубу, чтобы попросить Фиделя Кастро приютить террористов.
Но террористы отказывались уезжать из страны, а заложников соглашались обменять только на всех своих товарищей, которые отбывают сроки в перуанских тюрьмах. Эта операция закончилась для террористов провалом. Выждав время, Фухимори, который все-таки получил от японского правительства карт-бланш, приказал взять посольство штурмом и освободить заложников, что и было сделано. От этого сильнейшего удара боевики из «Революционного движения имени Тупак Амару» так и не оправились.
«Инженер-1» и «Инженер-2»
Обычно сторонники жесткого ответа на любые террористические акции ссылаются на израильский опыт. Израиль, который ведет борьбу с террористами всю свою недолгую историю, всегда отвечает ударом на удар. Но демократическое государство все равно не может встать на одну доску с преступниками. И в этом его слабость…
Пример первый: скандал
12 апреля 1984 года четыре молодых палестинца сели на 300-й автобус в центре Тель-Авива, который отправился на юг в город Ашкелон. Примерно на середине пути один из тридцати пяти пассажиров заподозрил неладное. Он попытался обратитьвнимание водителя на четырех подозрительных арабов, но ему это не удалось, и тогда он вскочил со своего места и закричал: «Террористы! Террористы!». Но было поздно…
То, что происходило в течение последующих двенадцати часов, стоило карьеры многим людям. Начальнику израильской контрразведки Шин-Бет Аврахаму Шалому пришлось уйти в отставку.
Один из палестинцев по имени Джамал показал водителю автобуса нож и ручную гранату и приказал ему ехать дальше. Второй палестинец – Мохаммед Барака – держал в руке некий распылитель. Третий занял позицию в середине автобуса, у него в руках был чемоданчик, из которого торчали провода. Его двоюродный брат Субни встал у задней двери и сказал, что у него есть граната.
– Не двигаться! – кричал пассажирам один из палестинцев. – К вам нет претензий. Мы просто хотим освободить наших товарищей из тюрьмы.
Они отпустили беременную женщину на остановке у портового города Ашдода, она и предупредила полицию.
Автобус пытались задержать, но он продолжал ехать, пока в нескольких километрах от города Газа солдаты не начали стрелять по скатам. Автобус остановился рядом с брошенной железной дорогой. Водитель выскочил из автобуса и побежал. Его сбили с ног солдаты, считая, что он один из террористов.
В 8.30 вечера, когда министру обороны Моше Аренсу доложили о захвате автобуса, полицейский отряд специального назначения и спецподразделение армии уже окружили автобус и ждали приказаний.
На месте событий собрались начальник генерального штаба генерал-лейтенант Моше Леви, командующий воздушно-десантными войсками бригадный генерал Ицхак Мордехай, директор Шин-Бет Аврахам Шалом, его заместитель Реувен Хазак, еще несколько старших офицеров контрразведки и большое количество оперативников.
Начались переговоры с руководителем группы террористов Джамалом, который все еще находился на водительском месте. Он потребовал устроить ему встречу с послом Египта и немедленно выпустить из израильских тюрем пятьсот палестинских заключенных.
Тем временем на соседнее поле доставили точно такой же автобус, и группа захвата приступила к тренировкам. Через пару часов она доложила о готовности приступить к освобождению заложников.
В 4.43 утра (наступил уже следующий день, пятница) группа захвата начала атаку. Телевизионщики чуть было не загубили дело: в поисках выгодного ракурса для съемок они осветили группу захвата в самый ответственный момент.
В перестрелке два террориста были убиты. Когда началась стрельба, все пассажиры бросились на пол, но нескольких ранили. Одна женщина позднее умерла от ран.
Двух оставшихся в живых террористов захватили. Когда их вывели из автобуса, командующий десантными войсками бригадный генерал Мордехай устроил короткий допрос. Его интересовало, нет ли у них еще оружия и не установлен ли какой-то хитроумный взрыватель-ловушка в чемоданчике со взрывчаткой.
Сапер благополучно обезвредил взрывчатку, и двух террористов передали сотрудникам Шин-Бет. В семь утра радио сообщило, что двое террористов убиты и двое арестованы. Но позднее представитель армии сообщил, что радиожурналисты ошиблись: двое террористов были убиты на месте и еще двое умерли по пути в госпиталь в Ашкелоне.
Этой версии никто не поверил. Иностранные корреспонденты написали, что двоих палестинцев разъяренные контрразведчики, судя по всему, убили после поимки.
28 апреля министр обороны Моше Аренс поручил инспектору министерства обороны, отставному генералу Меиру Зореа провести расследование. Министр Аренс позволил директору Шин-Бет Шалому ввести в состав комиссии своего сотрудника – Иосэфа Гиноссара.
Гиноссар был руководителем управления Шин-Бет в северном округе и руководил борьбой с шиитскими и палестинскими террористами в южном Ливане.