Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства»
Шрифт:
Помимо израильтян Арафата многократно пытались убить товарищи по совместной борьбе за палестинское дело. Это была не просто борьба за лидерство. Хотя сам Арафат никогда не забывал вовремя распознать и устранить возможного соперника.
Главная причина разногласий внутри палестинского движения состояла в том, что в конце 70-х годов Арафат разочаровался в терроре.
Суперреалист
Изначально палестинское движение не признавало права Израиля на существование. Палестинцы хотели уничтожить Израиль, а вместо него создать арабское
Боевая организация Арафата начинала с обычных актов террора против Израиля. Потом Арафат решил по примеру вьетнамцев создать партизанскую армию, воюющую против Израиля изнутри. Его советники ездили за опытом в Китай и в Северный Вьетнам. Но эти попытки израильтяне сорвали в самом начале.
Тогда Арафат принял новую стратегию: нападать на граждан Израиля за пределами Израиля, захватывать самолеты, брать заложников и таким образом привлечь к палестинскому вопросу внимание всего мира.
Но террор ни на шаг не приблизил Арафата к вожделенной цели. Председатель Организации освобождения Палестины пришел к тому же выводу, что и когда-то египетский президент Анвар Садат: уничтожить Израиль не удается, следовательно, нужно смириться с его существованием. Президенту Садату это признание стоило жизни.
Когда Египет и Израиль подписали в 1978 год кэмп-дэвидские соглашения, они договорились о предоставлении палестинцам автономии на оккупированных территориях.
Палестинцы отвергли это предложение. Они приняли его через пятнадцать лет, в 1993 году, и начали свой путь к самостоятельному государству. На это решился Ясир Арафат, хотя многие палестинцы назвали его предателем. Но Арафат всегда был реалистом и даже суперреалистом.
С середины 70-х годов Арафат пытался вступить в контакт с американцами, чтобы с их помощью поладить с израильтянами. Но в Израиле председателю ООП не могли простить убитых палестинцами евреев. Для большинства израильтян Организация освобождения Палестины – символ террора.
Арафату приходилось вести двойную игру. Во время секретных бесед с американцами он пытался убедить их в своей искренности. Радикальных палестинцев успокаивал грозными обещаниями сокрушить сионистов. В результате ему не верили ни те, ни другие.
Почему же израильтяне согласились в конце концов иметь с ним дело?
Умеренная Организация освобождения Палестины стала терять поддержку среди палестинцев на оккупированных территориях. Выросла популярность экстремистской организации «Хамас», отвергающей любые переговоры с «сионистским врагом».
У Арафата появилась пугающая альтернатива – куда более кровожадные молодые фундаменталисты. С 1987 года на оккупированных территориях шла интифада. Израильские спецслужбы и армия оказались не в силах подавить это восстание.
Председатель ООП мечтал войти в историю создателем палестинского государства, что можно было осуществить только с согласия Израиля. Арафату уже много лет – он должен был торопиться, иначе кто-то другой стал бы лидером палестинцев. Фактически перед ним был открыт только один путь – навстречу Израилю. Арафат знал: если он создаст палестинское государство, он победил.
Иначе говоря, мир нужен был и Израилю, и Организации освобождения Палестины.
Возвращать или не возвращать палестинским арабам оккупированные территории? Эти споры всегда шли в Израиле.
Расширение границ крохотного государства однозначно считалось необходимым для самосохранения. Для всех предыдущих израильских правительств безопасность была тождественна военному присутствию на Западном берегу реки Иордан – территории, на которой палестинцы хотели создать собственное государство.
Премьер-министр Голда Меир отрицала само существование арабского народа Палестины. Она считала, что палестинское государство уже существует – это Иордания, большинство населения которой действительно составляют палестинцы.
Но в Израиле всегда были люди, которые придерживались иной, хотя и не популярной, точки зрения и ее отстаивали. Они исходили из того, что арабский народ Палестины существует, и что этому народу нужно отдать большую часть западного берега реки Иордан и сектор Газа.
Когда премьер-министром стал Ицхак Рабин, а министром иностранных дел Шимон Перес, Израиль согласился на создание палестинской автономии и радикально изменил свои взгляды на национальную безопасность.
Египту отдал Синайский полуостров один из самых непримиримых израильских политиков – Менахем Бегин.
Признать Арафата рискнул человек с безупречной репутацией – боевой генерал Ицхак Рабин.
Ицхак Рабин изменил свои взгляды так же, как изменил их генерал де Голль, который обещал оставить Алжир в составе Франции и дал ему независимость, как изменил их президент ЮАР де Клерк, который обещал сохранить режим апартеида и дал черным свободу. Рабин, тогда начальник генерального штаба, был одним из тех, кто добился победы над арабскими армиями в шестидневной войне, но высшим его достижением стали норвежские договоренности о мире с палестинцами.
Пожать руку убийце
В 1993 году палестинцы подписали мир с Израилем и с опозданием на сорок пять лет приступили к созданию собственного очага.
«Накануне вечером, – вспоминал тогдашний американский президент Билл Клинтон, – я лег спать непривычно рано – в десять часов, поэтому проснулся в три часа ночи. Заснуть мне больше не удалось, поэтому я взял библию и прочел всю книгу Иисуса Навина. Я решил надеть синий галстук с золотыми трубами, напоминавшими о тех, в которые трубил Иисус Навин под стенами Иерихона. Теперь эти трубы должны были возвестить о наступлении мира, благодаря которому Иерихон будет возвращен палестинцам».
13 сентября 1993 года в Белом доме царило праздничное настроение. Дочери президента Челси и детям вице-президента Ала Гора разрешили не ходить в школу, чтобы они не пропустили такое важное событие. Перед лицом всего мира председатель Организации освобождения Палестины Ясир Арафат должен был признать право Израиля на существование, а премьер-министр Израиля Ицхак Рабин взять на себя обязательство способствовать созданию независимого плестинского государства.
«Мне сказали, – рассказывал Клинтон, – что Арафат намерен появиться в своей традиционной одежде – в куфии и военной форме оливково-зеленого цвета и, возможно, захочет взять с собой револьвер, с которым не расстается. Я дал ему знать, что раз он приезжает заключать мир, ему не нужно оружие. В Белом доме он будет в полной безопасности».