Империя Тигвердов. Танго в пустоте
Шрифт:
Ночь. Костер. Милорд Верд…
– Зачем ты приходишь? – спросил Ричард, избегая смотреть в глаза.
– Поиздеваться над собой, не иначе, – злобно отвечала я. Ведь хотела просто поспать. Что ж такое!
– Над собой?! – прорычал мужчина.
– Все-таки хорошо, что это сон, – проворчала я, усаживаясь у костра и уставившись в огонь.
– Ты считаешь, что это сон?
– А что еще…
– Тогда что же у тебя в реальности?
– Я напилась. Денис теперь с Луизой, представляешь. Император помиловал ее. Милфорд просил прощения. Ирвин лечит Феликса. А я пошла спать.
– Кто такой
– Еще один мой приемный сын.
– И сколько у тебя детей все-таки?
– Теперь трое.
– И что потребовал император за прощение преступницы?
– Поговорить с тобой, когда ты об этом попросишь.
Ричард нахмурился.
– Я могу считать, что выполнила уговор с его величеством? – спросила у него.
– Нет, – улыбнулся он. – Я не хочу с тобой разговаривать.
– Чего же ты хочешь?
– Прочитай мне стихотворение. Как тогда. В поместье.
– Странный ты, Ричард… Говорить не хочешь, а стихи слушать… Ладно.
Я уставилась в огонь костра. Подумала. Вспомнила. И слова понеслись сквозь сумрачный печальный лес, поднимаясь все выше и выше… К звездам, наверное:
И ветер, и дождик, и мглаНад холодной пустыней воды.Здесь жизнь до весны умерла,До весны опустели сады.Я на даче один. Мне темноЗа мольбертом, и дует в окно.Вчера ты была у меня,Но тебе уж тоскливо со мной.Под вечер ненастного дняТы мне стала казаться женой…Что ж, прощай! Как-нибудь до весныПроживу и один – без жены…Сегодня идут без концаТе же тучи – гряда за грядой.Твой след под дождем у крыльцаРасплылся, налился водой.И мне больно глядеть одномуВ предвечернюю серую тьму.Мне крикнуть хотелось вослед:«Воротись, я сроднился с тобой!»Но для женщины прошлого нет:Разлюбила – и стал ей чужой.Что ж! Камин затоплю, буду пить…Хорошо бы собаку купить. [2]2
И. Бунин.
– Ты разлюбила? – вдруг спросил он.
– А ты? – Сил смотреть на него не было.
– Нет. – В голосе у него были разлиты удивление и горечь. – Я понимаю, что ты свой выбор сделала. Что ты – уже не моя. Но разлюбить… Нет. Я не могу.
– Дурак… Какой же ты дурак, Ричард!
– Потому что мучаюсь из-за женщины, которая выбрала не меня?
– Потому что тебе сказали чушь, а ты поверил.
– Что же ты чувствуешь ко мне? – Я поймала на себе взгляд черных глаз.
– Обиду, – прошептала я. – Жгучую, невыносимую.
– И у тебя был повод?
– Ты издеваешься? – Я вскочила, подошла к нему вплотную. – Ты оскорбил меня. Грозился убить. И самое главное, я до сих пор не знаю…
Я развернулась, чтобы уйти.
– Что ты не знаешь? – Ричард хватает меня за руку. Всего одно легкое движение – и он оказывается рядом. Близко. Близко-близко…
– Тогда, во время нашего разговора, ты сказал, что не допустишь появления ублюдка. – Я уставилась в его глаза. – Скажи мне… Я была беременна и ты что-то сделал, чтобы нашего ребенка не было?
Чернота глаз заполыхала алым.
– Ты не смеешь меня так оскорблять, – прошипел он, сжимая мои плечи. – Слышишь, не смеешь…
– Просто ответь. – Я закрыла глаза, чтобы остановить слезы.
– Ты не была беременна, – проскрежетал он.
– А если бы… я ждала ребенка?
– Даже умирая от ревности, когда все мое существо требовало мщения… Требовало уничтожить ту, что изменила… Я ничего бы тебе не сделал. Тем более я не причинил бы вред своему ребенку. И уж тем более ребенку моего отца.
– Значит, мне стоит родить ребенка твоему отцу? А ты как самый преданный подданный империи Тигвердов будешь ликовать?! Как вы там кричите: «Бра-бра-бра!»
Я вырвалась. И изо всех сил ударила его по лицу.
– Ты спрашиваешь, люблю ли я тебя? – закричала я. – Нет! Я тебя ненавижу! Как же я тебя ненавижу…
И бросилась прочь от костра.
Он не стал меня останавливать. Ветерок принес мне вслед горький смех:
– Хорошо бы собаку купить…
Глава 6
Я проснулась вся разбитая, как будто и правда целую ночь по бурелому в незнакомом лесу шаталась. Засунула себя в душ, приговаривая: «Надо меньше пить! Пить надо меньше!!!»
Спустилась вниз, обнаружила, что родители собираются по магазинам запасаться продуктами. Пашка с самого утра унесся к Рэму. Сегодня как раз была суббота, и сын очень надеялся вернуться домой с юным герцогом.
– Как дела? – спросила я у Феликса.
– Как вы думаете, я действительно буду ходить?
Первая эйфория прошла, и у мальчика появился страх. Я представила себе, как холодный липкий туман, медленно убивая надежду, поднимается по бесчувственным ногам к сердцу моего сына. Не отдам! Сверкнул жемчужной ртутью браслет на горячем запястье, перед глазами вспыхнуло.
– Феликс, Ирвин – прекрасный специалист, а магическая медицина империи реально творит чудеса.
– Страшно поверить, – прошептал он.
– Не то слово. Верить во что-то вообще очень страшно, – согласилась я с ним.
– А если…
– Послушай. Если ты сейчас нафантазируешь всяких страхов, то Ирвину придется сражаться не только с твоей болезнью, но и со всякой фигней, в которую ты поверишь. Давай немного поможем твоему целителю?
– Каким образом?
– Ты будешь повторять каждый день, засыпая и просыпаясь: «Я буду ходить!» Никаких сомнений. Никаких «а если…». Слова, в которые ты веришь, творят чудеса без всякой магии. Плюс настоящая магия – и мы победим!
– Вы думаете?
– Я уверена в этом.