Империя воображения: Гэри Гайгэкс и рождение Dungeons & Dragons
Шрифт:
– Ладно, возвращайтесь в постели, – сказал мистер Димери и поспешно запер чердачную дверь.
На следующее утро, осмелев при свете дня, все снова отправились на чердак. Гэри ни капельки не удивился, увидев, что «все окна заперты, все решетки целы и нигде не было никаких следов животного» [25] .
Хотя раньше Гэри не боялся заходить на чердак, у него сложилось отчетливое впечатление, что ему там не рады. Был ли это действительно какой-то зверек, полтергейст или всего лишь плод воображения – неизвестно, но тот вечер навсегда остался в памяти Гэри.
25
Цитата из Gygax 2008a.
+3.
Десятилетний Гэри вспотел от напряжения, обдумывая следующий ход. Он будет иметь решающее значение, а последствия могут быть ужасны. На карту было поставлено много жизней, и будущее королевства висело на волоске.
С другого конца стола дед прожигал его взглядом, в обычно непроницаемых стальных глазах мелькнул страх. Гэри никогда не обыгрывал дедушку в шахматы, но на этот раз был близок к победе… нужно только сделать еще один или два хороших хода [26] .
26
Эта сцена основана на различных рассказах и воспоминаниях Гэри о его дедушке Хью Бёрдике.
«Ага! Дедушка не защитил ферзя», – подумал он. Без дальнейших раздумий Гэри улыбнулся и переместил белого коня на клетку, которую раньше занимал черный ферзь.
– На этот раз ты попался, дедуля! – воскликнул Гэри, угрожающе потирая руки.
Бёрдик-старший посмотрел на шахматную доску, а затем медленно поднял глаза на Гэри. В них больше не было страха. Морщинистое лицо растянулось в улыбке чеширского кота. Гэри понял, что его песенка спета.
– Шах и мат! – как ни в чем не бывало объявил дед, делая ход конем.
Гэри настолько увлекся атакой, что совершенно забыл об обороне. Он позволил королю попасть в ловушку!
– Не переживай, Гэри, однажды ты меня обыграешь, – заверил его дедушка.
Хмурый Гэри медленно встал и убрал шахматы с большого письменного стола в гостиной. Там нельзя было оставлять ничего, кроме толстого «Полного толкового словаря Вебстера» 1890 года, с помощью которого Гэри расширял свой и без того обширный, и даже немного устаревший, словарный запас.
По правде говоря, Гэри не принял поражение слишком близко к сердцу. В свои десять он был лишь новичком-любителем, так как играл в шахматы только с шести лет, а в карты (а именно в пинакл) – с пяти [27] . Совсем недавно его внимание привлекли такие настольные игры, как Clue, – в них было место для полета фантазии, это казалось необычным и новым. Гэри нравилось играть за полковника Мастарда, но больше всего он любил быть главным персонажем игры, рассказывающим свою историю от первого лица. Дедушка Бёрдик был выдающимся шахматистом и в учебных целях часто позволял Гэри переделывать ходы. Хотя в Гэри жил дух соперничества, что он и доказал в тот день, больше всего ему нравилась сама игра и время, проведенное с дедушкой. Он для виду нахмурился, чтобы привлечь внимание и, возможно, получить утешительное мороженое.
27
Хорошо известный факт о Гэри, о котором он сам часто упоминал, вероятно, подчеркивая, что детское увлечение играми значительно повлияло на его последующую работу по разработке игр. См. Gygax и Sacco 2002; Kushner 2008.
К 1948 году жизнь Гэри в основном вращалась вокруг активных, но простых компанейских игр. В доме почти всегда был кто-то, желающий сыграть партию в карты, шахматы или другие настольные игры. Конечно, как и всем детям, ему приходилось делать неприятные перерывы на учебу, которые отвлекали от важных вещей. И хотя Гэри терпимо относился к таким предметам, как история, школа была не для него. Позже он выскажется об этом довольно резко: «Я ненавидел школу, я терпеть не мог дисциплину» [28] .
28
Цитата из Kushner 2008. В 2003 г. Кушнер написал «Повелители DOOM. Как два парня создали культовый шутер и раскачали индустрию видеоигр» (Masters of DOOM), книгу о компании id Software и популяризации видеоигр в жанре шутеров от первого лица – индустрии, которая во многом черпала вдохновение в D&D.
Близилось время обеда, начали спускаться вечерние сумерки. Мать вошла через заднюю дверь из сада, тут же раздался рев отцовского седана Nash Ambassador 1939 года, въезжающего в гараж. Это время суток было волнующим для юного Гэри, поскольку у отца, казалось, всегда припасена пара хороших историй в рукаве, хотя он также мог «просто взять и сходу что-то придумать» [29] . Долгие часы, которые Эрнест проводил в дороге, сделали его знатным выдумщиком. После переезда в Лейк-Дженива он продолжил продавать костюмы в Rothschild & Co в Чикаго и дважды в день совершал полуторачасовые поездки на работу, чаще на поезде, но иногда брал машину. Гэри подозревал, что папе нравилось проводить время наедине с собой, но при этом он всегда казался счастливым, когда был дома.
29
Цитата из Alsop 1982.
Гэри выбежал в гараж, чтобы поприветствовать отца, тот уже шел нетвердым шагом по садовой дорожке. Эрнест Гайгэкс в молодости стал жертвой несчастного случая, из-за которого одна нога у него стала короче другой [30] . Он носил специальные стельки, чтобы компенсировать разницу в десять сантиметров, но все равно ходил, заметно прихрамывая. Шестидесятичетырехлетний возраст также сказывался на осанке, но зато в его глазах все еще горел огонек.
– Эй, пап, расскажи историю! – попросил Гэри.
30
Из интервью автора с членами семьи Гайгэкс: Мэри Джо (телефонное интервью 28 апреля 2013 г., а также последующая переписка по электронной почте), Эрни (интервью 27 апреля 2013 г. и 30 августа 2014 г., а также последующая переписка по электронной почте) и Люком (телефонное интервью 5 апреля 2013 г.). Однако в их свидетельствах были некоторые разногласия относительно того, стала ли одна из ног короче другой из-за несчастного случая или это был врожденный дефект.
– Как хорошо, что ты напомнил! У меня с собой есть кое-что интересное, – ответил отец, доставая из потертого коричневого кожаного портфеля журнал. На яркой цветной обложке красовался вооруженный мечом варвар, одетый лишь в сапоги и набедренную повязку. Он сражался с гигантским зеленым змеем. От внимания Гэри не ускользнуло, что на переднем плане также находилась полуодетая лисица. Название гласило: Weird Tales («Странные истории»).
– Это тебе, сынок, – сказал Эрнест, протягивая Гэри журнал и одновременно взъерошивая его светлые волосы.
– Ух ты! Спасибо, папа! Что это? – спросил Гэри.
– Думаю, тебе понравится. Там есть история о варваре по имени Конан, – сказал Эрнест и шепотом добавил: – Но если твоя мать найдет журнал, я буду отрицать, что имею к этому хоть какое-то отношение.
Он подмигнул сыну сквозь круглые очки в роговой оправе и, прихрамывая, вошел в дом.
Гэри с широко распахнутыми глазами листал страницы. Он был очарован дерзкими иллюстрациями и графическим стилем надписей. Это был новый тип фэнтези – более опасный, более реальный.
Раньше в литературных журналах публиковались по частям произведения Эдгара Аллана По, сэра Артура Конана Дойла и Эдгара Райса Берроуза (который написал серии книг про Тарзана и Джона Картера). Продолжившие эту традицию журналы 1920–1940-х годов представляли сборники ярких и порой пикантных вымышленных историй в жанрах фэнтези или научной фантастики. Эти 130-страничные журналы печатались на дешевой бумаге, но при этом имели яркие рисованные полноцветные обложки.
Некоторые издания, например Argosy и Blue Book, расходились миллионными тиражами, но, несмотря на столь впечатляющий успех, эти журналы не пользовались уважением в серьезных литературных кругах. Они получили название «бульварное чтиво» (в основном из-за откровенного содержания), стоили в два раза дешевле глянцевых журналов и были ориентированы на молодую аудиторию и мечтателей-маргиналов – и наш Гэри вписывался в обе категории. Небольшие издания, такие как чикагский Weird Tales, расходились тиражами более пятидесяти тысяч экземпляров.