Империя желания
Шрифт:
Очевидно.
Миссис Уивер: Ты можешь усердно играть в недотрогу, чтобы получить все, что хочешь, но я услышала нечто тревожное и мне нужно подтверждение, прежде чем все не полетит к чертям. Немедленно перезвони мне.
Что-то настораживающее, как например, кто-то, вероятно, спросил ее, гей ли я. Вот что говорят обо мне ее светские друзья, когда я отказываюсь встречаться с их чопорными и порядочными дочерьми. Что я гей.
Я игнорирую маму и ее поверхностное окружение. Мысль о ней и отце вызывает
Но Гвинет и необычный байкер все еще болтают и смеются. Они все еще заперты в собственном мире, будто всего остального их окружения не существует.
Я беру свой телефон и звоню ей.
Ее улыбка исчезает, когда она видит мое имя на экране, и несколько раз сглатывает, прежде чем берет трубку.
— Привет?
— Ты закончила отчет, который я отправил тебе сегодня утром?
— Почти.
— Почти еще не значит, что дело сделано, Гвинет.
— Мне нужно еще немного времени.
— В мой кабинет. Сейчас же, — вешаю трубку и поднимаюсь на лифте на верхний этаж, затем иду в свой офис и сажусь за свой стол.
Вскоре после этого в дверь стучат, и Гвинет заходит внутрь.
На ее лице легкий румянец, вероятно, из-за смеха с Кристофом. Мысль о том, как он слушает ее музыкальный голос и бодрость в нем, сжимает мою челюсть и наполняет внезапной, но мощной яростью.
Она останавливается посреди кабинет и вытирает руку о юбку. Сегодня она короче, а рубашка плотнее, первые две пуговицы расстегнуты. Но ее белые кроссовки все такие же на ней, как будто она не может с ними расстаться.
В каком-то смысле она не может. С тех пор, как у нее появился определенный вкус, постепенно начала формироваться и ее одержимость вещами. Я помню, как она впервые выпила молочный коктейль, когда ей было три года или около того.
Мы с Кингом готовились к экзаменам в колледже в его маленькой квартирке, в которую он переехал после школы. В то время он поступил глупо, отказавшись от тысячи вариантов нянь, потому что он не доверял никому вокруг себя — не то чтобы он кому-то доверял. В результате ему пришлось учить, кормить, менять подгузники и играть с ней.
Излишне говорить, что и меня втянули в это, поэтому мне пришлось потакать ей, чтобы она перестала ерзать и быть в целом раздражительной. Она не только была особенно требовательной, но еще и отказывалась спать и дать нам отдохнуть.
— Хватит ныть и иди спать, Гвинет, — отругал её я, когда она продолжала цепляться за ногу Кинга.
Ее подбородок задрожал, и она начала так сильно плакать, как будто наступил конец света. Кинг одарил меня смертоносным взглядом, ударил по подбородку, затем обнял свою маленькую принцессу и стал ее утешать.
Но она не переставала плакать. Потому что ей нужно было спать, но она отказывалась. Каждый
В поисках решения я вспомнил, что Себастьян любил набивать лицо молоком, когда был младше, поэтому я пошел на кухню, чтобы нагреть немного, но остановился. Кинг подогрел ей бутылку, но толку от этого не было.
Поэтому я импровизировал и приготовил вместо него молочный коктейль, а затем добавил случайный вкус — ваниль.
Когда я дал ей детскую кружку, она прижалась к Кингу, принюхиваясь, как самый обиженный человек на земле.
— Все в порядке, Гвен, ты можешь взять это, — сказал Кинг приятным голосом, который он использовал только со своей дочерью. — Если дядя Нейт накричит на тебя, я дам ему по лицу.
— Нет, папа, — прошептала она. — Не трогай его.
Я улыбнулся, а она мне в ответ, прежде чем осторожно взять кружку. В тот момент, когда она сделала свой первый глоток, то замерла, ее глаза заблестели всеми тремя цветами, прежде чем широко улыбнулась и выпила его за рекордное время.
Через три минуты она, наконец, заснула, и мы получили возможность выучить материал как следует.
Безумие думать, что она сама сейчас студентка, примерно нашего возраста на то время.
Ее взгляд встречается с моим, все еще такой же яркий и невинный, как в детстве, хотя сейчас стал немного грустнее.
— Зачем ты меня вызвал?
— Как ты думаешь, почему я это сделал?
— Из-за отчета?
— Правильно. Почему он еще не закончен?
— Я все еще работаю над этим.
— Ты уверена, что делаешь это, а не флиртуешь в рабочее время?
— Я не флиртовала.
Я встаю и шагаю к ней. Она заметно вздрагивает, ее щеки становятся темно-красными.
— Что я сказал вчера?
— Ч-что?
— Что я сказал после того, после того, как ты кончила на мои пальцы? — я протягиваю руку, и она закрывает глаза, ее губы дрожат, прежде чем сжаться, но я просто закрываю дверь.
При этом она вздрагивает, ее глаза открываются и поднимаются, чтобы посмотреть на меня. На ее тонком лице запечатлено ожидание, смешанное с противоположной неуверенностью. У нее всегда был спектр диких, необузданных эмоций.
— Что я сказал, Гвинет?
— Что ты… позаботишься о моих сексуальных желаниях.
— И ты знаешь, что это значит?
Она медленно качает головой.
— Это означает, что ты немедленно расстаешься с этим парнем. Ты перестанешь флиртовать с ним или садиться на его байк.
Губы у нее дрожат, но в глазах горит огонь, синий пытается отбросить зеленый и задушить серый.
— Нет.
Я хватаю ее за подбородок и поднимаю голову.
— Что, черт возьми, ты мне только что сказала?