Империя желания
Шрифт:
— Но ты плохая девочка. Ты позволяешь мальчикам трогать себя, лапать, щупать эти соски и ласкать эту киску, не так ли?
— Я… больше не буду…
— Не будешь?
— Да.
— Почему?
— Потому что я не хочу их… я хочу тебя.
Он замирает, его руки прекращают трогать меня на долю секунды, и тогда я смотрю на него.
Лучше бы я этого не делала.
Выражение его лица выбивает из моих легких дыхание.
Его челюсти крепко стиснуты, но это не из-за неудовольствия, а из-за эмоций, которых я никогда
Одержимость. Чувственная, глубокая и чертовски опасная.
Но вместо того, чтобы убежать от него, я бросаюсь прямо к нему. Я обнажила свою душу и тело. Я хочу это. Быть его.
До последней капли.
— Блять, Гвинет. С каких это пор ты научилась так говорить?
— Ты научил.
— Я?
— Ага. Потому что ты заставил меня захотеть быть женщиной.
— Ты хотела быть для меня женщиной?
— Да.
— Почему?
— Из-за того, как ты прикасался ко мне. И что хочешь меня.
— Значит, эти соски принадлежат мне, не так ли? — он сжимает один грубо, сильно, и я хнычу, но это быстро переходит в стон, когда он так же сильно сжимает мою грудь. — Эта киска тоже моя. Это моя киска, не так ли?
— Черт…
— Язык.
— М-м-м.
— Ответь мне, Гвинет. Чья это киска?
— Твоя.
— Верно. Моя. Так почему ты отдала его кому-то другому? Почему другой ублюдок смотрел на мою киску, не говоря уже о том, что прикасался к ней
Боже. Если он будет продолжать говорить так грязно, я могу кончить прямо сейчас.
— Потому что тебя там не было… ты не трогал меня, поэтому мне пришлось позволить мальчикам сделать это, но знаешь что?
— Что? — он стягивает мои трусики по моим ногам, и я не обращаю внимания на влажный след, покрывающий мои бедра. Я не зацикливаюсь на том, как его пальцы бесстыдно становятся влажными, потому что озабочена чем-то другим.
Его лицо держит меня в заложниках. Его красивое неземное лицо крадет мои мечты с тех пор, как я начала видеть в нем мужчину.
Я понижаю голос, глядя на него из-под ресниц.
— Я думала о тебе все время, пока они прикасались ко мне. Я представляла твои пальцы внутри меня и твой язык, облизывающий меня. Твои руки тоже были на мне, и они были такими сильными и мужественными, что я не могу перестать думать о них.
Он замирает с моими трусиками в руке, его глаза приобретают бешеный оттенок восхитительно коричневого.
— Блядь. Ты убьешь меня.
— Это плохо?
— Это чертова катастрофа.
— Я тоже заплачу за это?
— Черт возьми, да, — он отпускает мой сосок, и я издаю шумный разочарованный звук, теряя контакт.
Но мне не нужно долго ждать его следующего шага, потому что он снова засовывает мои трусики в карман и расставляет мои ноги шире. Шире, чем я думала, но мои ступни все еще стоят на его столе. А потом он приподнимает край моей юбки и засовывает в рот.
— Кусай
Я делаю это, мои зубы впиваются в черный материал, но я не понимаю, почему он говорит мне не отпускать, ровно до того момента, пока он не опускает голову вниз.
Пока его рот не касается моего пульсирующего клитора. И, черт возьми, если бы я думала, что его пальцы — это оружие массового удовольствия, то его рот находится в совершенно другой категории.
Он проводит языком по моим влажным складкам, делая их еще более влажными и скользкими, а моя голова запрокидывается так далеко, что я удивлена, что не сломала шею. Удовольствие настолько чертовски сильное, что я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме того, где его тело встречается с моим.
Куда опускается его рот, и как сильно сосет. Так сильно, что я дрожу, так сильно, что мне кажется, он изгоняет мою душу.
Юбка выпадает с моих зубов. Я ничего не могу с собой поделать.
— Святое… дерьмо… черт…
— Что я сказал о языке? — он говорит напротив чувствительного места, и это похоже на грохот по моей сверхчувствительной коже.
— Я не могу… не могу это контролировать.
— Потому что ты близко?
— Да, — и потому что это он. Но я не могу этого сказать, потому что он продолжает выводить узоры своим языком на другом месте.
Мой клитор.
Черт. Дерьмо!
Спазмы охватывают меня без предупреждения, и я падаю. Я так сильно падаю, что, думаю, никогда не остановлюсь.
Падаю.
Удовольствие.
Порочность всего этого.
Тем не менее, я словно в тумане, и думаю, что все кончено. Но его щетина скользит по чувствительной коже моих бедер, а он все еще ласкает меня, сосет, покусывает, мучает мой чувствительный клитор.
По какой-то причине я сейчас намного ближе к пику, чем когда он трогал меня пальцами. И это приятно. Это такая чертовски приятная боль.
— Нейт… я больше…не выдержу… — я тянусь рукой к его волосам, пытаясь коснуться этих прядей, оттолкнуть его.
— Руки и ноги на столе, Гвинет.
Я возвращаюсь в исходное положение, хотя мои бедра сжимаются, и я чувствую, что меня поджигают.
— Это слишком. Не думаю, что смогу это выдержать.
Он поднимает голову между моих бедер, и я немного разочарована, не знаю почему.
— Мне остановиться, малышка?
Я даже не думаю об этом, качая головой.
— Хорошо, потому что я не планировал. А теперь прикуси юбку, пока не привлекла внимание всего этажа.
О Боже. Я забыла, что это рабочее место и кто-то может услышать. Пожалуйста, скажите мне, что у него здесь есть какая-то звукоизоляционная система, потому что я не могу контролировать звуки, которые выходят наружу, даже юбка между моими губами не помогает, когда он снова начинает сосать и лизать. Но на этот раз все по-другому. На этот раз он преподает мне урок, он учит меня, как себя вести.