Империя зла
Шрифт:
Тарсус, почти догнавший Ивана, сбавил скорость. Теперь он не бежал — просто шел, как бы прогуливаясь. И все равно это не понравилось милиционерам.
— Стой!!! Руки вверх!!! Живо!!!
Фигура в черном приближалась.
— Хотите сока? Апельсиновый, вкусный…
Нервы у патрульных сдали. Засверкали вспышки, запахло порохом, гильзы со звоном посыпались на асфальт. После сбитня ничто так не бодрит, как пристрелить перса, оказавшего сопротивление.
Жаль, это не так-то просто сделать с тем, кто большей частью состоит из крутейших имплантов.
Глаза милиционеров стали удивленно-большими.
Грузно протопали ботинки рядом с Жуковым-младшим — не сумев поразить цель, стражи закона пошли на сближение с Тарсусом.
Пользуясь моментом, пока никто не видит, Иван сменил диспозицию: сначала по-пластунски, потом ползком и пригнувшись, поспешил к живой изгороди, из которой выпирал куст, подстриженный так, что получилась фигура Председателя, перстом указывающего на светлое будущее чуть выше третьего этажа на той стороне улицы. У ног главы государства, поросших мокрой после осадков листвой, и нашел себе пристанище Жуков-младший.
Судя по крикам патрульных, мало того что в Тарсуса не попали, так он еще и ушел от них через арку. Вопли и треск рации удалялись — милиционеры прекратили тратить боеприпасы и, напрягая тучные тела, отправились в погоню.
Не по себе как-то стало.
Впервые в жизни Иван совершил столь подлый поступок — подставил человека под пули, обвинив в том, чего тот не совершал. Да, можно оправдать себя: мол, человек этот низкого сословия, сумасшедший заговорщик и не пойми кто. Увы, совесть не так просто обмануть.
Но как бы то ни было, надо действовать, а не сопли размазывать. Иначе отца не спасти.
Из-за угла вырулил здоровенный восьмиколесный тягач, и каждое колесо его было чуть ли не в рост Ивана. Угловатые рубленые формы покрывала оранжевая краска, а там, где она облупилась, проступила ржавчина — корпус из металла, что ли, не из пластика?.. Нечто вроде подъемного крана нарушало симметрию машины. Три фары чуть ниже тонированного лобового стекла и мощные прожекторы на крыше кабины не горели, хватало освещения улицы. Кстати, тягач вовсе не электро — обильно дымило черным из труб, торчавших вертикально по бокам вместительного короба за кабиной. Жукову-младшему еще не доводилось видеть подобных машин.
Стравив вонючий дым, тягач остановился как раз у того контейнера, в котором лежала «подвеска». Подъемный кран — манипулятор, — жужжа, схватил контейнер и, поднеся его к открывшемуся люку на коробе, вывалил мусор. С грохотом манипулятор вернул стальной ящик на место, люк захлопнулся, тягач двинул дальше по улице.
Да это же мусоровоз, понял Иван. И «подвеска», нужная очень, вот-вот отправится на свалку.
Выскочив из-за зеленого Председателя, он пошлепал по лужам вслед за мусоровозом. До следующего контейнера всего ничего, надо успеть раньше!
Догнал, уцепился за поручень лестницы, ведущей на крышу коробчатого кузова. Взобравшись наверх, открыл люк — и, сраженный смрадом, едва не спрыгнул на асфальт. Будто кулаком по носу огрели! Все же преодолев брезгливость, Иван
Темно хоть глаз выколи. Где «подвеска»?!
Искал на ощупь, содрогаясь от отвращения. Да, заставить себя было нелегко, но ведь иначе никак, ведь надо спасти отца, а для этого необходима «подвеска»!.. Пальцы трогали склизкое, мягкое, тянущееся, какие-то бумаги, что-то острое….
Мусоровоз остановился. Зажужжал манипулятор. Значит, вот-вот сверху свалится еще мусор — прямо на Ивана, и уж тогда найти искомое будет куда сложнее, если вообще возможно!
Он принялся лихорадочно шарить вокруг, забыв о брезгливости, о боязни поранить ладони, погружая руки в дрянь чуть ли не по локоть.
Привод манипулятора загудел натужнее, предупреждая, что вес взят, захваченная добыча вот-вот попадет в пасть.
Тоскливо сжалось сердце. Впору отчаяться, но Жуков-младший лишь удвоил старания. И едва не крикнул «Ура!», когда пальцы нащупали баллоны «подвески».
Он никогда еще так быстро не надевал амуницию для пробежек и выскочил из кузова за миг до того, как внутрь обрушилась лавина из упаковок, протухших очистков и прочего хлама. Сердце в груди колотилось, адреналин зашкаливал.
Вниз по лестнице? Ха! Иван спрыгнул с оранжевого короба. Забыл, что компенсаторы на подошвах приказали долго жить — вот и спрыгнул. Впредь надо бы осторожней.
Его заметил водитель мусоровоза, одетый почему-то в желтый РЗК с шлемом и тем еще горбом — аппаратом дыхания. Открыв дверцу, водила чуть ли не наполовину высунулся из кабины. РЗК — радиационный защитный комплект — Жуков-младший видел в учебнике по гражданской обороне. Зачем надевать защиту в Москве?..
Из-под шлема донеслось:
— Эй, парень, ты чего там делал?
В ответ Иван улыбнулся и помахал рукой. Затем метнулся к стене ближайшего дома и проворно полез по ней вверх, прыгая с балкона на балкон.
Минут через пять он был на месте.
Может, совсем переехать в бункер? Там хоть как-то заснуть получается…
Гурген Аланович так и не смог сомкнуть глаз, хотя и заел снотворным жены пяток таблеток иммуностимулятора — последних в пластиковом цилиндре, крышечка которого выскользнула из пальцев, когда коммуникатор завибрировал. Серпень сообщил, что знает, где скрывается сын Жучары. Вот только прошло уже больше часа, а новых вестей все нет. Неужто опять неудача?!
Бадоев в сердцах приложил кулаком по прикроватной тумбочке. Жена, конечно, не проснулась, даже не всхрапнула — привыкла к ночным бдениям супруга. К тому же коктейль из фенобарбитала и осказепама на нее действовал безукоризненно — живьем можно резать, ей хоть бы хны.
Сметанно-белая пижама натянулась на очень неплоском животе — визитной карточке министра восстанавливаемых ресурсов. Уж липосакцию он мог себе позволить, но не считал нужным делать. Прихватив коммуникатор, Бадоев проследовал в дальний угол опочивальни, к бару. Связаться, что ли, с Серпнем? Нет, слишком много чести для ищейки, пусть сам докладывает что и как. Да и портить себе настроение плохими вестями не хотелось.