Империя звёзд
Шрифт:
Мандрагор вздохнул. Как он устал от людей, особенно от зимбурийцев!
— В последний раз повторяю: мне не нужен трон. Только безумец может хотеть царствовать в этом змеином гнезде интриг! И я буду тебе благодарен, если ты такие слухи распускать не будешь. Меньше всего мне надо, чтобы Халазар впал в панику и стал подсылать ко мне убийц.
— Значит, ты все-таки смертный. — Лицо Ашвари стало мрачно-серьезным. — Принц, я должна предостеречь тебя. Если ты все-таки ищешь трона, берегись. Генерал Гемала поклялся, что сперва убьет тебя.
Нетрудно было понять желание женщины уберечь Мандрагора от беды. Он был
— Он сумасшедший, сумасшедший!
— Ты про царя? — спросил Мандрагор.
Главный евнух смахнул пот со лба.
— Вчера какие-то бедные женщины из города пришли к воротам замка молить за своих голодных детей — зимбурийских детей, говорили они. Каменное сердце сжалилось бы над ними, но он велел их казнить за дерзость и вывесить тела на стенах замка. И он убил капитана Йофи из дворцовой стражи — не за преступление или оплошность, а чтобы у него был дух-слуга, сообщающий ему сведения из Нижнего Мира, и ему нужен был человек, которому он доверяет! А на той неделе, на арене — вы не поверите, но это правда, — медведь задрал двух гепардов, которых на него натравили. Халазар хотел, чтобы победили гепарды, потому что это были охотничьи гепарды из царских конюшен. Вы не поверите, но медведя официально обвинили в государственной измене, отдали под суд, и его публично обезглавил придворный палач! Он с ума сошел, говорю вам.
Мандрагор покачал головой.
— Нет, не сошел. Он просто показывает народу, что он и царь, и бог, и может делать все, что пожелает. Это предупреждение любому, кто посмеет ему противостоять.
— Но сколько еще народ будет это терпеть? Еще немного — и начнется бунт, замок возьмут штурмом, а нас всех перебьют. Разве что бунт будет здесь, внутри, — дворцовый переворот…
Он с надеждой посмотрел на Мандрагора.
Принц снова начал равнодушно перебирать струны.
— Так ничего не изменить, Йегоси. Просто у вас будет другой деспот.
— Уж лучше это, чем торжество толпы! Оно слишкоммногое переменит.
— А отчего вы тогда сами его не свергнете? Здесь, в гареме, он беззащитен как нигде. Секундное дело — сунуть ему в ребра кинжал. Но никто из вас ничего не делает.
— Мы боимся.
Йегоси старался не смотреть в глаза Мандрагору, а Ашвари опустила голову на руки.
— Да. Не ваш царь держит вас в плену, а ваш страх.
Тут вошел другой евнух, и все взгляды обернулись к нему.
Тот поклонился.
— Йегоси и принц Морлин, ваше присутствие немедленно требуется в тронном зале.
Йегоси побледнел. Мандрагор отложил ситар и поднялся со скамьи, не изменившись в лице.
— Что ж, пойдем узнаем, чего он хочет.
Халазар был весьма не в духе.
Наследного принца Йари сегодня выпустили на арену, и на глазах у публики он убил привязанную антилопу полудюжиной стрел. Мальчишка вошел в тронный зал, горя от возбуждения и держа за рога отрезанную голову антилопы. Первой, убитой им. С древних дней мужчина-зимбуриец мог считаться взрослым лишь после первого убитого им животного — обычно на охоте, хотя самые бедные довольствовались убийством свиньи или курицы на церемонии возмужания сыновей. Но Халазар восторга сына не разделял. Скорее его этот обряд обеспокоил.
Если Йари уже не ребенок, не значит ли это, что он, Халазар, стареет? Собственная сердитая физиономия смотрела на него из зеркала в спальне. Да, среди черных волос в бороде — еще один седой! Все появляются и появляются беспощадные напоминания о смертности вопреки всем обещаниям джиннов.
— Как это может быть? — бушевал он. — Я — бог! Как я могу стареть подобно любому смертному? Они мне солгали?
И его окатило холодной волной страха, тут же погасившего гнев. Ему хотелось убить сына, остановить его взросление!
— Я бессмертен! — сказал он одутловатому покрасневшему лицу в зеркале.
Но в голову ему закралось сомнение. Где же его божественная сила, которая, как говорили, скоро проснется? Эти духи его обманули ради каких-то своих интересов?
Он вылетел из спальни и бросился по каменной лестнице вниз, в тронный зал. Там его уже ждали Мандрагор, Гемала, Йегоси и преемник Беренгази.
— Давай-ка я угадаю, — сказал Мандрагор. — Это опять Йомар и его компания?
При имени Йомара Халазар побагровел и грохнул кулаком по столу, от чего Йегоси вздрогнул.
— Поймать их и убить — убить! Я назначил награду за их головы, я ее повысил — сколько сейчас, Йегоси?
— Десять тысяч серебряных, ваше величество! — проблеял Йегоси.
— И все равно никто не привел мне этих негодяев, живых или мертвых! — Халазар рванул себя за волосы. — Меня уже тошнит от них, слышите? Они напали в пустыне на мой караван, похитили товары и забрали рабов!
— Ваше величество, эта война не похожа ни на одну, что вашему величеству приходилось вести. Эти трое пришельцев воюют с тобой, царь, не за твою землю, но за сердца твоих людей. Зимбурийцы не предают тех, кто им помогает.
— Что? Из-за нескольких жалких дезертиров мои подданные выступили против меня? Я пошлю солдат сжечь десяток домов, отрезать пару дюжин голов, и тогда посмотрим, как они будут сочувствовать бунтовщикам! Но мои солдаты — почему они до сих пор не принесли мне головы моих врагов?
— Бунтовщики прячутся в развалинах в пустыне, — ответил Гемала. — Развалины служат им крепостью, и у них там много источников пресной воды. В моих людей летят стрелы и копья, а еще им приходится выдерживать жар пустыни.