Империя звёзд
Шрифт:
Человек оценивающим взглядом посмотрел на Май, полные губы чуть искривились в улыбке. Она задрожала, когда он пошел к ним, обходя дымящийся бассейн.
Человек улыбнулся шире.
— Милости просим! Давно уже ожидается это приношение, как и кара для тех, кто не веровал. — Он протянул свободную руку и тронул Май за щеку. Девушка сжалась и отпрянула, глаза ее вылезали из орбит, но она молчала. Человек повернулся и нахмурился, глядя на Эйлию. — А ты кто и зачем здесь?
— Меня зовут Лиа. А это — моя подруга Май. Я просила, чтобы меня отпустили с нею, — объяснила Эйлия под взглядом внимательных глаз
— Вот так так! Что ж, ты сможешь, я думаю, быть при ней служанкой. А теперь пойдемте со мной.
Он показал рукой дорогу, и Май двинулась было, повинуясь, по Эйлия осталась на месте.
— С тобой? Не понимаю. Нас прислали как невест царю-дракону. Почему он не пришел за нами?
— Невест! — рассмеялся он. — Так, значит, вас называют — но это всего лишь формальность. Вряд ли у нас будет для вас время. Я вас отведу ко двору царя, и если никто из придворных никого из вас не выберет, то вернетесь в городской храм жрицами.
У него не было достаточной немерейской силы: адепт чародейства уже прозрел бы маскировку Эйлин. Она сделала глубокий вдох, собирая свою силу, и пошла за ним и за Май.
Туннель, по которому их вели, был очень похож на первый: грубо вырубленный в скале и узкий. Но в конце его оказалась деревянная дверь, окованная медью, а за ней — каменный проход, широкий и освещенный. С алыми коврами на полу. Эйлия и Май шли за человеком в мантии по многочисленным коридорам, и наконец сверху послышались музыка и смех — из высоких резных дверей.
Напротив дверей и, очевидно, расположенного за ними просторного зала оказалась приемная, очень похожая на приемную в Халмирионе. Здесь девушек встретили служанки и заставили переодеться в красные мантии с просторными висячими рукавами, а вуали тоже сняли и заменили тяжелым убором из лент красной ткани, вышитых, как и мантии, золотыми драконами.
— Но нам ничего не видно! — возразила Эйлия, когда ей на голову надели этот убор. — Мы же не видим, куда идти!
— Вас поведут за руку. Вам не положено до времени смотреть на божественную сущность.
Что ж, подумала Эйлия, зато не придется тратить силы на поддержание иллюзии, раз лица не видно. Мандрагор не учует от нее волшебства, пока не станет слишком поздно.
Служанки вывели их из приемной, держа за руки и за локти. Эйлия услышала звук открываемой двери.
— Войдите и приблизьтесь к трону дракона, — кратко проинструктировал служанок лоаней.
Девушки пошли на ощупь, ощущая ногами мягкость толстого ковра. Глянув вниз, Эйлия увидела, что он такой же алый, как ее мантия, с золотыми узорами. Зал, наверное, был огромный: они довольно долго шли, очевидно, по центральному проходу, и если судить по голосам, народу здесь собралась не одна сотня.
Служанки шепотом велели девушкам остановиться и стоять тихо. Эйлия и Май повиновались. Эйлия чувствовала, как растет в ней напряжение. Здесь ли Мандрагор? Стоит ли попытаться его ощутить, или это значит слишком рано предупредить его о себе?
— Новая невеста, ваше величество, — сказал сзади лоаней подобострастным голосом.
С возвышения раздался глубокий бас, и Эйлия вздрогнула узнав его обладателя.
— Мне кажется, я вижу двух, — произнес он. — Меня глаза обманывают, Эррон, или же я вижу двухженщин, когда ты объявляешь об одной?
Человек нагнулся и сорвал с девушек вуали — Эйлия быстро вернула иллюзию на место.
— Избранная невеста — вот эта дева по имени Май. Ее спутница, Лиа, также взыскует чести предстать перед вашим величеством. Если вашему величеству она неугодна, она может быть служанкой.
Эйлия и Май огляделись. Тронный зал был исполнен в темно-зеленом мраморе и освещен огромными лампами, свисающими с потолка на золотых цепях. Вокруг колонн, поддерживающих свод, вились облицованные золотом драконы, и красные рубиновые глаза будто готовы были сжечь стоящих внизу людей. Алый ковер тянулся по центральному проходу и всходил на помост. На помосте стоял трон, тоже золотой, сделанный в подобие четырех драконов — два составляли подлокотники и два встали на дыбы спинкой трона. Это была имитация императорского трона дракона — возможно, в знак того, что лоанеи считают себя истинными наследниками императора. За троном в стене находилась дверь, завешенная тяжелыми красными портьерами. Стоявшие вокруг трона люди в роскошных мантиях оглянулись на двух девушек. Они, как и тот лоаней, были высоки и изящны, с тонкими резными чертами лиц.
Но глаза Эйлии смотрели на того, кто занимал трон.
Мандрагор был великолепен в царских регалиях — черный шелк тоги с широкими рукавами под красной мантией, стекавшей с трона и лежащей у его подножия озером крови. И тога, и мантия были покрыты узором из вышитых золотом драконов, а на голове Мандрагора возлежала золотая корона в форме рубиноглазой змеи, кусающей свой хвост.
Мандрагор не смотрел на Май. Он не сводил глаз с Эйлии, и золотистый взгляд пронизывал ее насквозь; она ощутила, как он проникает через наложенную иллюзию, как солнечные копья сквозь утреннюю дымку. Он резко поднялся, высокий и прямой, глядя ей прямо в глаза. Рубин блеснул на нее огнем, будто вызов. Мандрагор тут же, не говоря ни слова, повернулся и вышел сквозь портьеры за троном.
Отбросив маскировочную иллюзию, отшвырнув служанок одним взрывом силы, Эйлия вспрыгнула на помост и устремилась за ним.
17. ЛОГОВО ДРАКОНА
— О бог стекла! Услышь нашу мольбу! — Загорелый юноша-жрец склонился в почтительном поклоне, и венок из лесных цветов качнулся. Перед жрецом стоял магический кристалл, все еще закрепленный на обломке консоли утонувшего звездного корабля, и кристалл тускло блестел в свете факелов, высоко поднятых вокруг него. — Хорош ли будет наш улов, о дух стекла? Одарит ли нас своей щедростью царь-дракон, что властвует над водами? Будут ли грозить нам орки или морские змеи?
Кристалл заиграл, и в нем замелькали сети, полные рыбы. Жрец простерся ниц на песчаном берегу.
Жители рыбацкой деревушки, замершие в почтительных позах, абсолютно не заметили появления у себя за спиной Аурона и Талиры. Лоанан и т'кири были в людском обличье, одеты просто и внимания не привлекали. У них на глазах жрец отвесил еще один поклон, а потом народ встал, женщины, дети и старики двинулись к хижинам, где горели лампы, а мужчины взяли сети и пошли к утлым лодкам.
— Ну, Аурон! — шепнула Талира, как только лодки вышли за внешний риф. — Все уплыли.