Империя. Цинхай
Шрифт:
– Как будет угодно, - позволил Джоуми.
– Твой пацан, - обратился Дракон к Энди, - ну, Марк который, не разрешал мне курить при сестре, каков, а?
– Если он задел тебя…
– Всё в порядке, не парься, - прикурил Джиён и убрал зажигалку. – Хороший пацан, только больно принципиальный, где ты такого выкопал? В нашей среде такому быстро шею свернут, пожуют и выплюнут.
– Я стараюсь окружать себя людьми высшего сорта, - признал Энди, - и лучших предоставил супруге. Человек, для которого слово «честь» важнее жизни – истинный человек.
– Абсолютно согласен, - подтвердил Джоуми. Теперь, когда Энди отвёл от него свой взгляд, уже хранитель изучал синеозёрного, приглядываясь,
– Ну, ладно с нами, присутствующими, - сменил тему Джиён. Ему была чужда эта размеренность китайцев, стесняющихся сразу говорить всё в лоб. Они вроде бы и перешли к делу, но опять намёки и оговорки, да ещё лизнуть друг другу надо, прикинуться самыми добрыми и щедрыми… «Лабуда лабудой» - подумал Дракон. – Ещё кого-нибудь задействовать пытались? Юньнаньцев?
– Заоблачные выступили за Синьцзян, - сообщил Энди.
– Охуеть, - спокойно и без эмоций оценил Джиён. Джоуми переложил левую ладонь из-под правой на неё, сверху. Перемена позы рук – единственное, что показало дискомфорт, испытанный хранителем при бранной речи бандита, но он не сделал ему никакого замечания. – Восточные и прибрежные банды, я так понимаю, слишком далеки от всего этого, и не заинтересованы в процессе?
– Именно.
– А если бабёнок из Шаньси переманить на свою сторону?
– Каким образом? Клан Ян веков десять играет только за себя, - проинформировал Джоуми. – Никому не удалось их впутать во что-то серьёзное, или ликвидировать.
– Как же они выступили на стороне Эмбер?
– Она – женщина, считай, что это их кровные интересы, впрочем, неизвестно, как далеко они за ней пойдут. И неизвестно, не обманут ли саму Эмбер. Видишь ли, с кланом Ян никто и не пытается издавна договариваться, потому что они в любом случае подставят и обманут.
– Ты ничего не сказал о себе, - напомнил Энди Дракону. – Могу я рассчитывать на твою поддержку?
– Против Синьцзяна – да, но против Шаньси я влезать не намерен. Мне они самому ещё пригодятся, возможно.
– На кого натравить? – поинтересовался Джоуми.
– Да хоть бы на тебя, - засмеялся Джиён, - твои ж соседки.
– Ты, как обычно, откровенен до неприличия, - улыбнулся хранитель.
– Изворотлив и лжив тоже, - кивнул Дракон. – Не настолько, как амазонки, не баба ж я всё-таки, но вот есть во мне червоточинка, не дающая с людьми жить душа в душу. И… если уж говорить о соседях, то думали зайти с Запада Синьцзяна?
– С Киргизии, Таджикистана, Казахстана? – продолжил идею Энди. – Там плохо организованная преступность, не с кем договориться. Если и есть кто – работает с правительством заодно, под его прикрытием и с его благословения. Да что там, в ряде стран правительство и есть основная преступность, её организатор, предводитель и исполнитель, а как я, не относящийся к административному аппарату Китая, у чужого правительства попрошу помощи? Всё равно что рыбе просить наживку у рыбака для другой рыбы. Международный резонанс, война? Это же смешно и нереально.
– Подумаешь – война, ради уничтожения Дзи-си можно было бы и развязать.
– Я не хочу ненужных жертв. – Энди взялся переставлять шашки, без логики и цели, просто, чтобы занять руку. – Да и, если на то пошло, у меня нет ненависти к Чану, но я понимаю, что он, похоже, рехнулся, и его не остановить иначе, кроме как смертью.
– Можно исламистов через Пакистан и Афганистан подкинуть, - дымя, искал ещё поддержку Дракон. – Им только дай направление – сами всё сделают.
– А как их потом убрать из региона? Мне под боком такое счастье тоже не нужно. Задержись они на пару лет, как плесень от сырости возникнут Штаты, НАТО, вся эта миротворческая чепуха. Ты не хуже меня знаешь,
– Даже лучше, я же участник Римского клуба**.
– Тем более.
– Мне нравится твой подход к этой проблеме, - сказал хранитель Энди. – Я вижу, что ты не горишь желанием захвата, и не обладаешь природной жестокостью. Я разделяю твою точку зрения, что конфликт стоит постараться исчерпать в диалогах, переговорами.
– Со старым маразматиком? – хохотнул Джиён. Джоуми только покосился на него, и продолжил:
– Столько лет я считал тебя тенью Дзи-си, Энди. Ты, действительно, всегда был на втором плане, не вмешивался ни во что самостоятельно, и делил имидж и славу своего друга. Но теперь, видя реального тебя, я замечаю разницу, что ты совершенно иного склада человек. Умных суждений, благородных помыслов, рассудительных поступков.
– Я польщён, но к чему ты это?
– Я только сейчас вслушался в твоё имя. Эн-ди. Ты же знаешь, как это перевести? Император Эн. – Дракон закашлялся, постучав себя по груди. Его насторожили слова Джоуми, но тот не остановился: - Я сказал, что терракотовые воины не сдвинутся с места, пока не найдётся приемник престола Чжун-го. Что ж, мы объявим, что он найден, и если Дзи-си не прекратит войны, не свернёт агрессию, то я назову тебя долгожданным императором Срединного царства. Основателем новой династии Лау.
Джиён после беседы, уйдя в комнату гостевого домика, где остался один, отказавшись от ужина, снова закурил. Энди – император! Тронувшаяся с места терракотовая армия напугает даже чёрта. Вот его, Дракона, как минимум напрягла одна возможность подобного. Объединение огромного Цинхая с Шэньси – это создание непобедимой силы. Потягается ли с ней Синьцзян? Неизвестно. Вообще тогда не будет ничего известно. Он хотел разобраться с Синьцзяном и не дать ему окрепнуть, нарастить силы, а тут такое… Всерьёз ли предложил это Джоуми? Отважится выполнить обещание, или остановится на тактическом заявлении, чтобы нагнать страх на Дзи-си? Хранитель говорил таким тоном, что невозможно было предсказать. Разгадать его оказалось Джиёну не под силу. Выдержка, непроницаемость, непредсказуемость. Не просто так занимает свой пост, не с улицы берут хранителей, а готовят к этому, воспитывают. Цинхаю и Шэньси нельзя дать объединиться, они же тогда захлопнут между собой часть Ганьсу и Нинся, поглотив их мелкие и более-менее крупные банды. А самое забавное, что Дами, его ведомая и бесталанная сестра, станет императрицей. Он, столько всего сделавший, добившийся всего сам – всего лишь самозваный король города-государства, а она, посаженая им же, его умом в жёны Энди Лау, вернее, положенная в эти жёны, будет провозглашена законной императрицей, признанной самой древней силой Китая – хранителем. Джиёна это бесило, смешило и раздражало. Он готов был убить Энди прямо сейчас, чтобы не дать сбыться словам Джоуми. Джиён сам мечтал о Синьцзяне! Он заочно ненавидел Дзи-си, притом взаимно, это были их старые счёты, и Дракон со своими людьми надеялся однажды прижать его к ногтю, хрустнуть им, как блохой, и получить Западный Китай в свою власть. Никаких императоров ему не надо. Кроме себя самого, разве что, но ему-то никто ничего подобного не предложил. Джиёну уже давно многое было скучно, неинтересно, ему временами надоедала и власть, и жизнь всемогущего правителя определённой территории, но амбициозность, двигавшая его с детства вперёд и вперёд, имела корни в зависти и остром ощущении недооценённости, несправедливости. В такие моменты, как этот, Дракону хотелось убивать, как никогда. Просто чтобы доказать, что он может, доказать, что другие заблуждаются, делая неправильные ставки. Он любил удивлять, даже жестокими способами.