Империя. Цинхай
Шрифт:
Дами постаралась не следить за Джином, вставшим за её спиной. Она проводила глазами двух китайцев, сдавших пост, и заметила, что Вики разглядывает её корейскую стражу. Кровь забурлила, нагреваясь. Это она – Дами, замужняя и обязанная хранить верность и приличия, а Джин совершенно свободен, он здесь ничейный мужчина, и вокруг полно девиц, вот таких красивых и доступных, как Цянь. А если она понравится ему? А если Джин посчитает, что тоже вправе спать с кем-нибудь? Никогда ещё ревность не рождалась в Дами, но этим утром она готова была её затопить, всё её сознание. Ей хотелось прогнать каждую девицу, расцарапать лицо Цянь, чтобы она не была такой красивой и соблазнительной. Почему они не могут поменяться местами? Пусть та будет госпожой Цинхая, а ей дайте свободу и возможность
Прежде чем сменить Джексона и Марка, Джин и Сандо позавтракали и привели себя в порядок. Джин спал из рук вон плохо, но по нему не было заметно, что он обессилен душевными терзаниями. Эта ночь для него была адом. Едва охватывала дремота, как ему слышался крик или стон Дами, выгибающей спину под Энди. Его мутило и подташнивало, и будь он более юн или мягкотел, наверняка бы разрыдался. Вместо этого на лице его запечатлелась суровость, уступавшая разве что грозному выражению Сандо, которое подчеркивалось природными острыми чертами, выдубленной хмуростью и дерзостью. Наёмнику много раз говорили, что он точит свои ножи взглядом, такой он производил эффект. Но ножи, всё-таки, он точил вручную, чем занялся с утра, прежде чем подкрепиться. В первую очередь в порядке должно быть оружие – одна из заповедей вольных убийц. Оно может выйти из строя, а наёмник – нет. Сандо привык спать по три-четыре часа, мокнуть под дождём, жариться под палящим солнцем, не есть по двое суток, столько же обходиться без воды, и после этого метко стрелять, сильно бить, незаметно подкрадываться и быстро исчезать. Поэтому сегодня, поспав часов шесть, молодой человек был бодр, как никогда.
На пути к чайной, куда им указали служанки, телохранители госпожи Цинхая осторожно переговаривались, тихо, чтобы не услышали ни одни уши, какие могли таиться повсюду.
– Не забывай, что даже Дами не должна знать, что мы с тобой заодно, - напомнил Сандо. – Если она доложит Джиёну, головы полетят у всех.
– Я помню, не сомневайся.
– При мне ты не должен проявлять чувств. Это вызовет у неё подозрение. – Джин кивнул, понимая, что присутствие друга ничем не облегчает его участь, разве что тем, что иногда можно выговориться. Да разве выговорить боль? В коридорах им постоянно встречались какие-то люди, в основном девушки, носящие подносы, инвентарь для уборки, одежду, постельное бельё. Послепраздничная суматоха никогда не нравилась Сандо, как и сами праздники, поэтому он недовольно сталкивался с прохожими, иногда задевая их плечами, желая, чтобы шумиха поскорее улеглась, и дворец Энди стал более спокойным и безопасным. – Не люблю я все эти людные собрания… - едва прокомментировал он, как из-за угла вышла, идя куда-то, невысокая блондинка, будто обтесанная спереди и сзади – ни груди, ни задницы. Закоулок, в котором они пересеклись, был узким, и они с Сандо невольно перегородили друг другу дорогу. Джин успел пройти до появления девушки. Та подождала, когда наёмник подвинется, но, не встретив понимания, скрестила руки на плоской груди, обтянутой черной спортивной майкой. Сдвигаться она не собиралась. Сандо посмотрел над её головой, куда, собственно, и смотрел, пока шёл.
– Может, отойдёшь? – напомнила о себе она. Смуглый воин нехотя опустил взор.
– Это просьба или приказ?
– А что ты с большей скоростью выполняешь? – хмыкнула она.
– Я наёмник. За деньги я выполняю любые приказы с максимальной скоростью, а просьбы привык игнорировать.
– Мне заплатить, чтобы ты отошёл? – удивленно открыла она рот, презрительно взмахнув ресницами.
– Для начала тебе придётся перекупить меня у Джиёна, на которого я сейчас работаю. А это стоит дорого, - без ухмылки и каких-либо эмоций заметил Сандо.
– Пропусти её, идём, - позвал его Джин, торопящийся поскорее увидеть Дами. Сандо повел плечом, собираясь сделать это, но девушка язвительно протянула:
– Разве это не просьба прозвучала, которые ты игнорируешь?
– Николь, прекрати, - выросла позади тень её старшего брата. Сандо сразу догадался об их родственной связи, увидев два лица рядом и вслушавшись в имена.
Девушка, стиснув зубы и отвернувшись, послушно отступила, шмыгнув за плечо брата, единственного человека, который мог её облагоразумить и повлиять на её поведение.
– Не обращай на неё внимания, вольный брат, - обратился он к Сандо. Тот проглотил это обращение, хотя Николас больше не имел права так называть его. Изгнанных из братства обходят стороной и всячески принижают, но ему ли, тайному золотому, работающему на свою банду, осуждать Николаса? Он был почти единственным, кто не чернил имя опального кондотьера, что в целом вписывалось в привычную манеру Сандо говорить мало, или не говорить ничего вообще. Особенно несвойственно ему было обсуждать кого-либо. – Женщины не умеют держать себя в руках, и создают проблему из самой последней мелочи. – Сандо с Джином уже почти прошли мимо них, когда Николас произнес: - Я слышал, что ты теперь первый в братстве?
– Да, - «Но это не значит, что нет людей, которые не могут меня победить» - вспомнил Сандо своего учителя среди золотых. Ему никогда не превзойти его, сколько бы лет он не стремился к совершенству.
– Что насчёт размяться как-нибудь, пока я не уехал? Если у тебя будет время, - наёмник пронзительно впился глазами в бывшего наёмника. – Безобидно. На палках. Хочется встряхнуть кости и посмотреть, насколько я сдал.
– Если будет время, - повторил Сандо, кивнув. Они разошлись. Ему и самому было интересно, победил бы он Николаса или нет? Неужели мечта сбудется? Как и с кем тот тренировался последние пять лет? В школе боевых искусств вольных наёмников, что пряталась на далеких высотах Тибета, применяли жесточайшие методики и закаляли воинов постепенно, доводя их организм до непобедимых конструкций, употребляя древние тайны мастеров, живших в прошлых веках, раскрывая секреты поэтапно. С этой школой могло сравниться не так уж много других, но одна из них была Тигриным логом, где начал свой путь непобедимого Сандо. А где же закреплял свои навыки Николас?
После завтрака, сопровождаемая только двумя молодыми людьми, Дами шла к себе в спальню. Её руки тряслись от напряжения, но она прятала их в широких и длинных рукавах халата, чтобы этого никто не заметил, если вдруг попадётся навстречу. Шансов для свиданий тут никто предоставлять не собирался, поэтому приходилось вырывать их самостоятельно.
– Сандо, - остановилась она и обернулась. – Кажется, я забыла свой телефон на столике. Пожалуйста, не сходишь ли ты за ним?
– Ваш брат велел не отходить от вас, пока не станет точно ясно, что опасности в определенные моменты нет. Я ещё недостаточно узнал людей, населяющих дом, чтобы покинуть вас. – Дами сжала пальцы, держа на губах улыбку.
– За пять минут ничего не случится. Уверена, ты обернёшься быстрее, чем я сама бы это сделала. – Видя настойчивый взгляд девушки, Сандо поклонился и, развернувшись обратно, пошёл назад. Дами и Джин посмотрели друг другу в глаза, стоя возле большого окна, выходящего на тенистую террасу, увитую зеленью. Но солнце сквозь неё всё равно падало на стену между ними.
– Это опасно, Дами, - произнес Джин, усилием всей своей воли не срываясь с места, чтобы схватить её в свои объятья. Шелковая ткань лилась по её стройному телу, скрывая его, и одновременно с тем показывая, что сверху под ним ничего нет, только упругая грудь, неровно дышащая и взволнованная. У мужчины зашевелилось то, что не должно было, потому что грозило разоблачением.
– Один раз можно.
– Обещай, что не будешь делать этого часто. Сохраняй благоразумие. – Кто-то же из них должен его сохранять! Джину самому хотелось найти тысячу предлогов и сделать так, чтобы они оказались наедине, но нельзя, нельзя так откровенно. Слишком всё пока шатко и неопределенно.
– Не могу обещать. Я стараюсь, но не могу. – Дами подняла руку, протягивая её, и тень от неё легла на золотой квадрат солнца на стене. – Я люблю тебя. – Джин не шелохнулся, покачав головой и указав глазами на окно. В пышной зелени мог находиться, кто угодно. Дами опустила руку, поджав губы. – Я сойду с ума…