Империя. Дилогия
Шрифт:
— А как же их рейнджеры? Как их там, пластьюны, по-моему, они уже не раз демонстрировали свою эффективность.
Минарди раздраженно поджал губы:
— При чем тут рейнджеры? Поймите вы, ни одна война не выигрывалась спецподразделениями. Это не полевые войска. Хорошо подготовленные рейнджеры могут замедлить продвижение… увеличить потери… но они никогда не смогут остановить наступающую армию.
Тут вновь раздался голос Рейнарда:
— К тому же даже уровень подготовки их рейнджеров должен в ближайшее время серьезно упасть. Раньше у них был отличный
— И все-таки, — упрямо продолжал гнуть свою линию Клайд, — вам не кажется странным, что, совершив такой рывок в области применения новейших технологий в гражданском секторе, они не переносят освоенные технологии в военный? Ведь тот же магнитодинамический транспорт — это прямой выход к рельсовому оружию. Даже у нас уже есть экспериментальные разработки, а у русских — пусто? Не верю.
Рейнард поморщился:
— Молодой человек, отвечаю вам как человек, знающий о военном потенциале России не в пример больше вашего, — ни в одном русском военном институте или специальном конструкторском бюро не ведется разработок новых образцов вооружения.
— И в Терранском университете тоже, Пит? — послышался голос Президента. Рейнард повернулся к шефу:
— Десять против одного — не ведется, сэр. Исследования такого уровня требуют инвестиций, сравнимых со всем бюджетом университета.
— Но точно ты не знаешь?
Рейнард пожал плечами:
— Я работаю над этим, сэр. Просто эта задача оказалась намного сложней, чем мы предполагали. Мы вступили в контакт со всеми двумястами сорока выпускниками Терранского университета, которые в настоящее время находятся на территории Соединенных Штатов, и ни один из них не выказал готовности к сотрудничеству.
— Ну-ну, я надеюсь на тебя, Пит, а то меня несколько беспокоят эти ребята. — Шэф хлопнул по подлокотникам кресла. — Ладно, ребята, все равно эти сукины дети заплатят мне за все. Теперь уже я в этом совершенно уверен. Не так ли, Мак?
Стрентон осторожно кивнул. Он всегда поддерживал шефа, но у Клайда было ощущение, что Стрентон, как и он сам, до сих пор слегка опасается того, к чему может привести упрямство Президента.
— Да, мне кажется, нам почти удалось убедить наших союзников поддержать нас, если мы укажем России ее место. Впрочем, — тут он слегка усмехнулся, — в этом нам немало помогла сама Россия.
— Вот и отлично, — хохотнул шеф, — а сейчас пошли, пора перекусить, а то я проголодался. — С этими словами Президент встал и двинулся к выходу, а остальные потянулись за ним. Клайд шел последним. Подойдя к двери, он услышал, как Минарди спросил у Рейнарда:
— Не понимаю, почему Президент терпит рядом с собой этого сопляка?
Тот ответил:
— Сентиментальность. К тому же мальчик был зятем Стрентона.
5
— Ну сколько еще вы будете испытывать мое терпение?
— Дарья Александровна, да у меня же щит утонул!
— Как, опять?!
— Да нет, ну тогда, вы помните?
Долинская
— Послушайте, Крамышев, долго еще вы будете оправдываться? С тех пор прошло уже два месяца. И все это время я обеспечивала вам приоритетное снабжение, чтобы вы успели войти в график. И что? Вы только увеличили отставание. Не справляетесь — пишите заявление. Я найду вам работу с меньшим объемом обязанностей. — Она на мгновение замолчала, переводя дух, и жестко закончила: — У вас неделя. Если не нагоните — приму меры.
Грузный мужчина с проседью, в мокром дождевике, еще несколько мгновений сумрачно пялился на потухший экран, потом уныло пробормотал:
— И нечего было кричать. Ты еще под стол пешком ходила, а я уже строил метро в Свердловске.
Это было не совсем правдой, поскольку в то время, когда он пришел на Свердловский метрострой, генеральный директор объекта «Восточная стена» Долинская скорее всего училась в старших классах средней школы, но начальнику семьдесят второго проходческого участка Крамышеву было приятней думать именно так. Впрочем, какой уж тут приятней…
Все началось с того, что Дарье Александровне позвонил Император. Это случилось, когда она уже начала подумывать о пенсии. Выйти на пенсию по возрасту она пока не могла, но стажа «на северах» уже хватало для льготной, хотя пенсия эта была существенно меньше, чем Дарья получила бы по возрасту. Однако у нее были кое-какие сбережения, достаточные, чтобы лет десять беззаботно прожигать жизнь, путешествуя по миру и грея косточки на пусть не самых фешенебельных, но достаточно дорогих и комфортабельных курортах. А куда ей было тратиться? С семьей так и не сложилось, детей не было, все время отнимала работа, работа, работа… К тому же на нынешнем месте ей уже слегка поднадоело. Да, она достигла немалого, занимает высокий руководящий пост, у нее очень широкие полномочия… Есть ли еще что-то, что могло бы ее привлечь? Вряд ли.
Звонок раздался в полночь. То есть в Москве еще был белый день, но у них «на северах» люди уже по большей части отошли ко сну. Так что когда ее личный мобильник, номер которого, в отличие от служебного, был известен крайне ограниченному кругу лиц, тихонько запил икал, она с трудом оторвала голову от подушки.
С возрастом она стала довольно тяжело выныривать из сна, ну да у кого с годами жизнь становится легче…
Потерев лицо ладонью, она прижала мобильник к уху и севшим со сна голосом рявкнула:
— Слушаю!
Голосовая программа пару мгновений озадаченно анализировала получившийся отпечаток — уж больно голос, пришедший через микрофон, отличался от эталонной записи, — но все же неуверенно разрешила доступ. В ухе раздался мелодичный сигнал открытия связи, и Долинская облегченно вздохнула. Не хватало еще спросонья вспоминать цифровой пароль… Спустя мгновение в динамике раздался голос, который она никак не ожидала услышать.
— Дашуня?
— Да, Ваше Величество.
— Во-первых, поздравляю тебя с наступившим днем рождения.