Империя. Исправляя чистовик
Шрифт:
РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ДЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА BAMBINO GESU. 22 мая 1919 года.
Что ж, дети явно шли на поправку, им уже разрешалось вставать и они, сидя на креслах-каталках, часами ворковали, уединившись за пальмой в кадке.
Гедройц даже допускала возможность перевозки Миши в Город по истечению срока карантина. Правда с Джованной возникли сложности, поскольку перепуганные Августейшие родители наотрез отказались её отпускать куда бы то ни было, пока она полностью не поправится.
Мишка был расстроен, она тоже, но тут уж я ничем не мог помочь. Ничего, как говорится, проверят свои чувства. Было бы что проверять.
Пока я валял дурака
Меня он привлек тем, что в линейке было значительно больше титулов, чем у нас, а значит, можно было жаловать разнообразнее и чаще, сообразуясь с масштабом поступка или заслуг. Так в Риме линейка титулов начиналась с всадника – древнего титула и символа благородства. Еще со времен Древнего Рима. Тот же Понтий Пилат был всадником. Были еще всякого рода нобили и патриции, и, конечно, графы, маркизы и так далее.
И даже состоялось первое пожалование. С моей Высочайшей легкой руки маркиз Берголо стал маркграфом Палеокастронским. А что, мне не жалко. Человек заслужил. Ловлю себя на мысли, что любопытно будет посмотреть на встречу ромейского маркграфа Палеокастронского с Императрицей Марией.
Но, в целом, наше дворянство потихоньку переплеталось. Тот же граф Жилин был римским бароном и так далее. А та же дочь графини Брасовой имела не только русский баронский титул, но и, будучи фрейлиной Джованны, имела весьма серьезные перспективы на вполне приличное замужество в Риме. Переплетались не только роды и фамилии, переплетались экономики и возможности промышленности. Мы вполне спокойно перебрасывали заказы из одной страны в другую, и я уже подумывал о том, а не вернуть ли графа Маниковского с Севера, поставив его управлять Союзпланом НРС.
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:
«В ходе продолжающихся в Трансильвании боёв отличились бойцы 1-й Интернациональной им. королевы Ольги румынской бригады. По горным дорогам они с марша взяли город Сибиу. Венгерские части не рассчитывали на столь быстрый прорыв добровольцев. Но ни засады в горах ни взорванные мосты не остановили интернационалистов. Особый вклад в это внесли инженерные части бригады. Так 25 мая бойцами 1-го гидроинженерного взвода, под огнем противника, было оборудовано 5 переправ через горные реки. Командир взвода сублокотенент * Лаврентиу Бериа своим примеров вдохновлял саперов, не оставлял свой взвод даже после ранения и только вечером был эвакуирован в полевой госпиталь. За свой подвиг комвзвода Берия представлен командованием к ордену Святой Анны 4 степени».
РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ДЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА BAMBINO GESU. 26 мая 1919 года.
Откладываю газету. Черт знает что. Вот за каким лешим случился очередной героизм? Чуть не прибили одного из самых эффективных менеджеров, стоило мне отвлечься. А кто мне атомный проект курировать будет? Только расслабился, что Рокоссовский жив нашелся, так теперь этот лезет на рожон. Герои, блин!
Впрочем, и я сам такой же точно герой. Бить нас некому.
Ладно, у меня персональных дел предостаточно. Тот же мой адъютант и, по совместительству британский шпион, полковник Абаканович тоже требует внимания, а что с ним делать пока не ясно. Нет, выпотрошить мы его можем в любой момент, но ведь не хочется и упускать возможность британцам подгадить. С другой стороны, и к реальным секретам его не хочется допускать, ведь он и так передал в Лондон столько всего, что хочется волосы рвать на всех частях тела! Потому я пока повелел его определить в военный санаторий в связи с острой дизентерией. Посмотрим. Понаблюдаем. Подумаем.
Я устало откинулся на спинку плетенного кресла. Дела-дела-дела. Даже в детской больнице. И чаще всего не такие легкие и ерундовые, как дело изменника Абакановича или подвиги Берия.
Так, если верить статистике МВД, то общее население Единства перевалило за отметку в двести миллионов человек. Около пяти миллионов человек в год. Таков прирост населения моей Империи. Да, часть из этого прироста приходится на городское население, причем большей частью на Москву и Санкт-Петербург, но прирост этот вызван естественными причинами, а именно уходом из деревень тех, кто искал в городах лучшей жизни. А таких, даже несмотря на усилия МинСлужения и Минобороны было слишком мало. Критически мало.
Ромея в год принимала около миллиона переселенцев. Еще с полмиллиона принимали в свои объятия города. Но три миллиона крестьян оставались пока там, где родились, то бишь в родных своих деревеньках. А значит, каждый год у меня становилось на три миллиона претендентов на крохи земли больше, чем в прошлом году.
Из-за пандемии «американки» темпы переселения серьезно замедлились, так и не успев разогнаться, а ведь я планировал довести «изъятие из деревни», как минимум, до пяти миллионов человек в год. Меньше Россия просто себе не может позволить. Иначе голод и коллапс. А впереди страшная засуха 1921–1922 годов.
А несмотря на все бравурные реляции об успехах земельной реформы, ситуация с продовольствием у нас была критической. Нет, непосредственно сейчас голод нам не грозил, но создавать запасы на зиму было крайне сложно, не говоря уж о подготовке к предстоящим голодным годам. И то, мы как-то выкручивались только благодаря государственной монополии на внешнюю торговлю и запрету на экспорт зерна. Если бы, как в прежние годы, крупные латифундисты имели возможность все гнать за кордон под лозунгом «Недоедим, но вывезем», то голод мы бы получили уже этой весной. К счастью, латифундистов в России больше нет, экспорта нет, голода пока нет, но и поступлений от продажи зерна в Европу у нас тоже больше нет. Мы мало того, что проедаем запасы, так еще и вынуждены покупать продовольствие в странах Новоримского Союза. Во всяком случае, снабжение Ромеи происходит именно за счет закупок еды в Болгарии и Румынии. Такие вот у нас дела.
Не говоря уж о том, что все эти двести миллионов нужно было учить, лечить и всячески носики им вытирать. А если серьезно, то только образование пожирало из бюджета больше средств, чем оборона. Добавьте сюда резко увеличившиеся расходы на медицину, и сможете себе представить объем бюджетных трат только на эти статьи. Не только весь доход от казенной монополии на спирт уходил на эти целевые программы, но и приходилось крепко доплачивать.
Я усмехнулся своим мыслям. Да, обычная сцена в моей семье (не считая любви) выглядела традиционно – жена хотела денег. Даже не денег, а ДЕНЕГ, ДЕНЕГ И ДЕНЕГ! Правда, хотела она их не себе на наряды и прочие цацки, а на школы, больницы, приюты и прочие фонды Ведомств Императрицы Марии. И это была просто прорва средств и ей всегда было мало.