Империя. Пандемия
Шрифт:
– И как ты это видишь?
– Я думаю, что нужно устроить светский прием в честь помолвки. Причем, прием здесь, в твоем дворце.
– Прием???
– Да. Ты, твое семейство, в качестве хозяев приема. Это необходимо сделать для того, чтобы снять по крайней мере вопросы об опале и конфликте с Государем. Твои дочери должны предстать в самом наилучшем виде, а я позабочусь о том, чтобы каждому было ясно, что за Ольгой и Татьяной вся мощь и богатство Единства. Что это самые завидные невесты Империи.
Николай хмуро прошелся по кабинету.
– Не знаю. Как-то это… Словно мы на
Местоблюстительница Ромеи молча ждала пока хождение закончится, и брат вновь займет место у окна. Наконец, это произошло, и она спокойно спросила:
– Ники, в чем проблема? Ты хочешь выдать Великих Княжон за дворника и извозчика? Разочарую тебя, ибо у Империи на твоих дочерей совсем иные планы. Империи нужна Румыния и Сербия. И что-то я не помню твоих терзаний, когда ты выдавал меня за это ничтожество. А я – твоя родная сестра, между прочим.
Бывший Царь поморщился:
– Причем тут это, помилуй!
– В общем, брат, - Ольга подчеркнула слово «брат», - оставим пустые терзания и поиск смысла бытия. Над нами висит угроза срыва намечающихся браков. Как тебе известно, Мишкин не остановился даже перед государственным переворотом в Болгарии и сменой там царя. И, уж, тем более, он не остановится сейчас в Румынии и Сербии. Мы сделаем все, чтобы удержать эти страны в нашей сфере влияния. И брак твоих дочерей наилучшим образом обеспечит лояльность этих держав к России. Как я уже сказала, ситуация в Белграде и Бухаресте отнюдь не в нашу пользу. При этом обе эти державы мечтают вцепиться в горло распадающейся Австро-Венгрии, что неизбежно выльется в войну, в которую мы, точно так же неизбежно, окажемся втянуты. Эти браки помогут нам укрепить свое влияние на Балканах и удержать союзников от необдуманных поступков.
Николай хмыкнул.
– Это еще как посмотреть. Тот же Фердинанд Румынский, зная его недалекую натуру, вполне может посчитать такой брак своего сына, как гарантию того, что Россия обязательно заступится, а значит, можно смело двигать румынские войска в Трансильванию.
Ольга кивнула.
– Может. Но это второй вопрос. Нам же нужно обеспечить следование той же Румынии в фарватере политики России. За твоими дочерями будет весь авторитет и вся мощь Единства. Это не какие-то там принцессы карликовых государств. И для того, чтобы их авторитет был наиболее весомым, а эти свадьбы состоялись, нам, повторюсь, необходим роскошный прием у тебя во дворце. И, главное, побеспокойся о том, чтобы помимо твоих дочерей, в зале, в качестве хозяйки, была Аликс. В качестве приветливой хозяйки. Я знаю, что она меня ненавидит. Я к ней отношусь с тем же пламенным чувством. Но на этом балу обещаю ей улыбаться и быть максимально приветливой. Обещай мне обеспечить разумное поведение с ее стороны. Объясни ей, что если она хочет иметь хотя призрачную возможность осуществить свои мечты, то для этого ей нужны эти браки. Так что я надеюсь увидеть на этом приеме приветливую хозяйку.
Ники вновь прошелся по кабинету.
– Хорошо, допустим. Но к нам никто не ходит! Где взять гостей?
– Это наиболее простой вопрос. Конечно, обойдемся без шумного бала, времена пандемические, но очень приличное общество мы можем организовать. Государя и Государыню,
Глава 4. Утро нового дня
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ АВЛОНИЯ. ВЫСОЧАЙШЕ ПОЖАЛОВАННОЕ ИМЕНИЕ ГРАФА ЕМЦА-АВЛОНСКОГО. 5 октября 1918 года.
Рассвет. Утро. Постель.
Двое в постели обнявшись.
В открытое окно влетает легкий ветер.
Нынче в Мраморном море выдался очень теплый октябрь.
Даже ночью температура воздуха не опускается ниже двадцати двух градусов по Цельсию, а море, так просто словно парное молоко.
Хорошо здесь. Хорошо им.
Медовый месяц. Что может быть лучше?
Обыкновенная ситуация. Обыкновенный медовый месяц. Обыкновенная свадьба. Сам Государь Император был на их венчании.
Двое в постели обнявшись.
Что с того, что он Егермейстер Императора, а она Гофмейстерина Ее Величества? Что это меняет между людьми, если они любят друг друга?
Обыкновенная семья. Молодожены.
Подумаешь, придворные. Что с того, что он шефствует над Императорской охотой, над зверинцами и зоопарками, а она главная над фрейлинами и связями с общественностью?
Двое в постели обнявшись.
Как шелестит ветер страницами забытой на подоконнике книги!
Как много историй она могла бы рассказать миру.
Если бы те, кто сейчас в постели, сочли возможным раскрыть на ее страницах свои страшные тайны…
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 5 октября 1918 года.
Я потянулся и сладко зевнул. Встал, подбросил в пламя камина пару поленьев. Стоял и грел у костра руки, задумчиво глядя на пляшущие языки.
В дверь тихонько постучали. Усмехаюсь:
– Входи, раз уж пришел.
В дверях появился Евстафий с подносом, на котором красовался кофейник, чашка и тарелка с бутербродами.
– Не изволите ли испить кофе, Государь?
– Ты чего не спишь?
Тот удивленно на меня воззрился:
– Так вы же не изволили ложиться!
Сказано было с легким укором, но, с глазу на глаз я позволял ему некоторые вольности. Не раз и не два мой камердинер спасал мой трон и мою задницу, на этом троне сидящую.
– Ну, поставь на столик.
Мой шеф секретной службы аккуратно водрузил на низкий столик поднос и быстро сервировал принесенное.
– Будут ли еще повеления, Государь?
– Спать иди.
– Как прикажете, Государь.
И не пойдет ведь. Будет сидеть и ждать. Когда он только успевает все делать? Огромное же у него хозяйство. По всему миру хозяйство. Вот же семижильный человек, а так и не скажешь по виду.
Уже на выходе окликаю:
– Евстафий!
Тот поворачивается и склоняет голову.