Империя. Терра Единства
Шрифт:
Наша медаль «За город Вашингтон»!
Личный пилот Государя Императора Александр Голованов напевал новый вариант песенки, который стал с некоторых пор очень популярным у них на аэродроме. Впереди шёл пассажирский самолёт и Голованов старался оставаться в его радиолокационной тени, дабы не смущать умы операторов систем ПВО американской столицы. Тройка бомберов из его эскадрильи идёт позади и пока они вне внимания систем РЛС, но они будут страховать своего лидера, и, или выполнят применение Изделия вместо него, если его собьют, или переключатся потом на другие цели. Ему же выпала честь нанести первый удар. Удар в самое сердце Америки.
«Пассажир» начал забирать в сторону аэропорта, Голованову же эта дорога была неинтересна. Теперь он появился на экранах радаров. Но внезапно возникшая точка, пусть даже и над столицей, это далеко не всегда немедленное открытие огня ПВО. Тем более что вчера был бурный День Независимости США. Да и утро. Почти девять. Смена кончается, пришли сменщики, которые тоже после вчерашнего, внимание и у тех, и у других рассеяно…
А вот и знакомые ориентиры. Поправка курса. Белый дом. Капитолий. Монумент.
Сброс.
Прости Господи нас грешников.
Штурвал на себя. Нет времени на разворот. Бомба хоть и на парашюте, но сметёт ударной волной, если замешкаться. Тут и так обшивка обгорит от световой вспышки. Видел Голованов испытания и понимал, что он сейчас сбросил и что сейчас будет.
Американцы среагировать не успели
Сброс.
Вторая бомба сброшена позже, но упадёт почти одновременно с первой. В данном случае никаких особых целей не было. Просто: «По готовности». Куда-то на Арлингтонский бульвар. Не принципиально.
Пе-12А уже поднимался на двенадцатикилометровую высоту, когда позади вспыхнуло два солнца. Машину тряхнуло, началась болтанка, и даже черные очки не спасали от яркого потока света со всех сторон. Но ему приходилось сбрасывать бомбу на Новой Земле, он потому и вёз бомбу на главную цель, что был лучшим. И он справился.
Цель поражена, сопутствующий ущерб приемлем.
Для нас.
На такой высоте его самолёту мало что грозило, и пора было уже разворачиваться в сторону Чикаго, распевая во всё горло:
Ну, дела! Ночь была!
Их столицу разбомбили мы до тла.
Мы ушли, ковыляя во мгле,
Мы к родной подлетаем земле.
Не поёт саксофон, но звенит словно фон,
Наша медаль «За город Вашингтон»!
* * *
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. ПРИГОРОД НЬЮ-ЙОРКА. 5 июля 1938 года.
Профессор Стронг всегда слыл везунчиком. Пожалуй, ещё со школьной скамьи. Не так чтобы жизнь ему слишком легко давалась, но ему везло по жизни. То там успел, то там, как оказалось, вовремя опоздал. В Аргентине той же замешкался на минутку в бункере, перезавязывая шнурок. Замешкался и не попал под обстрел.
Бог хранил, как говорится.
Понятно, что профессор ни в какого Бога не верил, но интересует ли Бога мнение профессора?
Стронг склонился над мотором своего авто, когда гараж внезапно осветился ослепительным светом. Вспышка тут же плавно погасла. Наступило несколько томительных секунд тишины.
— И что это было? — спросил сосед мистер Смит, который помогал чинить машину.
Профессор не успел обдумать и ответить, когда гараж буквально затрясся. С потолка посыпался мусор, но строение устояло. Стронг выбежал из гаража. На горизонте, где-то в стороне Нью-Йорка поднимался чёрный гриб.
— Мэри! Мэри! Быстро в подвал!!! Джеймс, скорее за мной в наш подвал!
Тот растерянно замер, глядя то на гриб на горизонте, то на профессора.
— Я… нет… Как же Дженни. Я домой.
Стронг посмотрел вслед убегающему соседу и нырнул за женой в подвал, захлопнув металлическую дверцу.
Даже сквозь щели металлической дверцы в подвал проник очередной яркий свет. Вновь сильная тряска. Потом снова и снова.
Четыре раза.
Вернувшийся из командировки в Аргентину сотрудник Атомного исследовательского центра прекрасно понимал, что происходит снаружи. Атомная бомбардировка. И судя по тому, что только на Нью-Йорк уже сброшено не менее четырёх, у русских их может быть действительно много и они ни в чём себе не отказывают.
Профессору и его соседям повезло. Иногда отдалённость от центра города имеет свои преимущества.
— Что происходит, Томас?
Тот лишь растерянно пожал плечами:
— Я не знаю, Мэри. Похоже на атомную бомбардировку.
— На что?
Стронг лишь потёр виски.
— Я не знаю. Забудь. Это… В общем, это секретные сведения…
Как всегда, прагматичный голос жены задал самый важный вопрос:
— И что нам теперь делать с твоими «секретными сведениями»? В Яблоке наша дочь и её семья. Мы же не бросим их там?
* * *
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. ПРИГОРОД ЧИКАГО. 5 июля 1938 года.
Девятилетняя Дженнифер стояла в своём саду испуганно глядя в небеса. Многие десятки самолётов сбрасывали черные точки, которые потом превращались в белоснежные цветки. Все небо в белых цветках. Словно пушинки одуванчиков с чёрными точками под пушинками. Это было бы даже красиво, если бы не было так угрожающе страшно…
Где-то там разгоралась канонада.
— Вот ты где! В подвал! Бегом в подвал!
Мать потащила ничего не понимающую девочку к дому.
* * *
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. ПРИГОРОД ЧИКАГО. АВИАБАЗА «ОУК ПАРК». 5 июля 1938 года.
Когда следом за севшим военным транспортником на полосу начал заходить ещё один самолёт, но значительно больший по размеру и с четырьмя винтами, кое-кто на базе даже удивился, но те, кто мог принимать какие-то решения, в основном валялись связанными и с кляпами во рту.